Договоренность о будущем разделе власти в Афганистане -- это лишь первый шаг к восстановлению разрушенной многолетней войной страны, которая в прошлом году скатилась на 183-е место в мире по уровню ВВП на душу населения. Разумеется, на первое время Запад может выделить постталибскому Афганистану крупную помощь (речь идет о суммах до 20 млрд долл.) на возрождение народного хозяйства. Однако со временем любой, даже самый щедрый донорский поток неминуемо обмелеет и иссякнет. Установление мира и стабильности в Афганистане будет зависеть от того, удастся ли отвлечь «людей с ружьем» от высокодоходного разведения опиума и предоставить им возможность кормить себя каким-то мирным трудом. Иными словами, уже в самом ближайшем будущем речь пойдет о том, каким образом и в каком направлении развивать национальную экономику Афганистана.
Золотой век «руководимой экономики»

Нынешняя разруха отбросила Афганистан на уровень, с которого в 50-х годах власти начали модернизацию отсталой полуфеодальной страны. Можно предположить, что экономическая политика нового правительства Афганистана будет напоминать линию, проводившуюся в период с 1956 по 1978 годы при короле Захир Шахе и премьере (впоследствии -- президенте) Дауде. Тогда Кабул использовал политику нейтралитета для получения помощи и кредитов как из СССР (более 2,5 млрд долл.), так и США (более 500 млн долл.), стран Западной Европы и исламского мира.

Напомним, что в годы правления Захир Шаха и Дауда в рамках политики «руководимой экономики» (приоритетное развитие госсектора на основе планирования) с иностранной помощью в стране появились первые предприятия промышленности и энергетики, шоссейные дороги, аэродромы и речные порты. По свидетельствам очевидцев, построенные до апрельской революции 1978 года хлопчатобумажные фабрики в Гульбахаре и Пули-Хумри работали и в 1998 году в разгар гражданской войны, как и цементные заводы в Пули-Хумри и Герате. С участием СССР в Кабуле были сооружены механизированный хлебокомбинат, асфальтобетонный и авторемонтно-механический завод, открыт политехнический институт, готовивший инженеров, геологов и строителей. К моменту советского вторжения в декабре 1979 года афганцы ежегодно добывали для внутреннего потребления до 145 тыс. тонн каменного угля. Между городами Кабул и Джелалабад появился каскад современных гидроэлектростанций, самой мощной из которых была построенная с советским участием ГЭС в Наглу (100 тыс. кВт).

Впрочем, не все иностранные технологии пришлись по вкусу консервативным афганцам. Энтузиаст панельного домостроения Никита Хрущев еще в конце 1950-х подарил Кабулу домостроительный комбинат, в результате в 1965 году в столице появились первые панельные четырехэтажки. Но семейные афганцы наотрез отказались в них переселяться -- им было нестерпимо думать о том, что их жены будут идти домой мимо дверей чужих квартир и стоящих на лестнице чужих мужчин.

Традиционными источниками валютных поступлений служили экспорт фруктов, хлопка, шерсти и каракуля, которым торговали на пушном аукционе в Нью-Йорке. В конце 70-х Афганистан занимал третье место в мире по производству каракуля -- 2--2,5 млн шкурок в год. На экспорт предлагался ценный поделочный камень лазурит, которого до 1979 года добывали до 8 тыс. тонн ежегодно. После того как в 1960-е годы с помощью советских специалистов на севере страны близ Шибергана были обнаружены крупные запасы природного газа, Афганистан стал обладателем маленькой экспортной трубы, протянувшейся к советской границе. Второй газопровод проложили к Мазари-Шарифу, где располагался первенец химической промышленности Афганистана -- построенный с советской помощью завод азотных удобрений и ТЭС.
Война: от союза с Москвой к альянсу с Исламабадом

Приход в 1979 году советского «ограниченного контингента» спровоцировал начало полномасштабной гражданской войны. Из страны бежали 6 миллионов афганцев, началась нехватка продовольствия, коммунистическое правительство НДПА все глубже залезало в долги. В 1980 году Москва и Кабул договорились о ежегодной поставке в СССР 2,5 млрд кубометров газа до 1985 года в счет погашения долга за вооружение и технику. СССР установил цену за газ на уровне 48 долл. за тысячу кубометров газа при мировой цене 115 долл., взяв контрольные функции в свои руки -- газовый счетчик находился с советской стороны границы. Несмотря на усилия советских геологов, которые в мае 1979 года нашли в районе Шибергана новую крупную газоносную зону, уровень добычи неуклонно падал. После ухода советских войск три десятка газовых вышек были законсервированы в ожидании возобновления экспорта в бывший СССР, куда в лучшие времена направлялось от 70% до 90% продукции. В 1992 году, накануне свержения, последний коммунистический правитель Наджибулла попытался договориться о поставках газа в Россию, однако бывшие советские республики повысили цены на транзит, и переговоры кончились ничем. Столь же безрезультатными оказались попытки начать экспорт газа в Венгрию, Чехословакию или страны Западной Европы.

При талибах односторонняя ориентация бывших правителей страны на Москву сменилась не менее однобокой привязкой афганской экономики к Пакистану. Исламабад, фактически создавший движение «Талибан», предоставил талибам льготные условия беспошлинного транзита импортных товаров от портов Аравийского моря через Пакистан на территорию Афганистана. Афганская экономика была привязана к пакистанской так сильно, что малейший рост внутренних цен на товары первой необходимости в Пакистане приводил к их скачку на рынках Кабула, Джелалабада и Кандагара.

Стоит отметить, что уже в 1998--1999 годах талибы начали восстанавливать разваленный топливно-энергетический сектор -- отремонтировали газопровод в Мазари-Шарифе, начали реабилитационные работы на самом старом месторождении Хаджа Гугердак, где удалось даже увеличить производство газа. В начале 1998 года оказавшиеся в изоляции талибы заявили о планах восстановления и расширения малоперспективной нефтедобычи в районе Шибергана. Простые люди решали проблему с горючим проще: выкопав пятиметровую яму рядом с трассой бывшего советского военного трубопровода, снабжавшего горючим авиабазы в Мазари-Шарифе и Баграме, за сутки крестьянин мог собрать до 20 литров потерянных некогда нефтепродуктов.
Что дальше?

Американские бомбежки осени 2001 года и прокатившиеся по всей стране бои талибов с Северным альянсом нанесли по афганской экономике новый удар, обратив в руины то, что чудом уцелело за два десятилетия затяжной войны. В 1990-е годы надежды на экономическое процветание страны были связаны прежде всего с планами западных компаний по прокладке через территорию Афганистана газо- и нефтепроводов из Центральной Азии к Аравийскому морю. Однако реализация этих планов может растянуться на годы, если не на десятилетия.

После 23 лет войны и пяти лет нового талибского феодализма у страны практически не осталось квалифицированных кадров, способных работать в передовых наукоемких отраслях. Чуть больше надежд на трудоемкое производство (хлопчатобумажное, текстильное, обувное), которое может оказаться конкурентоспособным на мировых рынках из-за крайне низких зарплат работников. Впрочем, для развития этих производств неизбежно потребуются иностранные технологии и инвестиции.

Судя по всему, афганцам придется в приоритетном порядке заняться разработками собственных месторождений, разведанных некогда советскими геологами. Помимо газа близ Шибергана, к югу и к северу от Кабула были найдены очень перспективные месторождения меди (до войны там намечалось построить завод, рассчитанный на переработку 120 тыс. тонн руды в год) и богатой железом (62--63%) руды. К востоку от Кабула есть месторождения урана, впрочем, в нынешней ситуации мировое сообщество вряд ли допустит освоение здесь этого стратегического материала.

Самое главное, чтобы неизбежный дележ полезных ископаемых и ресурсов между конкурирующими политическими силами не привел к новому внутреннему конфликту. Впрочем, возможен определенный баланс. К примеру, газоносные районы, месторождение лазурита принадлежат таджикам и узбекам, а контроль над зоной разведения золотовалютных каракульских овец они делят с туркменами. Зато в пуштунской зоне находятся богатые залежи металлов, развитая гидроэнергетика вокруг Джелалабада открывает возможности для индустриализации региона.

Хотя к 1991 году с участием СССР было построено 150 объектов афганской инфраструктуры (или 75% от их общего числа), Москву вряд ли попросят заняться их восстановлением. В лучшем случае заслуги России в борьбе с талибами могут быть признаны путем раздела с Западом экономических «сфер влияния», когда транснациональные концерны-гиганты сосредоточились бы на строительстве транзитных трубопроводов через территорию Афганистана, оставив России восстановление созданных некогда с ее участием объектов сырьевых отраслей внутри страны. Помня о недавнем энтузиазме Северного альянса в отношении советской военной техники, стоит прозондировать степень любви афганцев к нашей гражданской технике. К примеру, россияне могли бы взяться за переоснащение оставшейся без самолетов национальной авиакомпании «Ариана».