Почти любой международный кризис возникает из совокупности различных причин. Тот, что вышел на поверхность 11 сентября, вобрал в себя столько различных кризисов, что впору говорить о его интегральном характере. Огромное количество боли, взаимных обид, глубоких противоречий, которое сейчас выплеснулось наружу, подтверждают, что речь идет не только о кризисе системы международных отношений, как она складывается в последние десять лет. Корни глубже, возможно, в тупик заходит современное устройство мира с его материальными, нравственными, духовными и иными составляющими.

Терроризм -- не новое для человеческой истории заболевание. Но откуда его нынешние чудовищные метастазы?

Эффективность террористических ударов, несомненно, обусловлена повышенной уязвимостью нашей цивилизации по мере того, как она приобретает все более глобальный, а следовательно, взаимозависимый характер. Рушатся башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, а последствия этого, передаваясь по цепочке и нарастая, приводят к общему экономическому спаду.

Никто еще не доказал, однако, что технологические, информационные и другие революции должны неминуемо вызвать ответную реакцию в виде террора. Конечно, были в свое время луддиты, но они свой гнев вымещали больше на машинах. Вновь и вновь подтверждается: с социальной точки зрения решающее значение имеют не плоды цивилизации сами по себе, а то, как ими распоряжаются.

Разрыв же между клубом избранных и огромным большинством остального населения земного шара растет, приобретая невиданные до этого формы. На недавней встрече в верхах стран Азиатско-Тихоокеанского региона в Шанхае приводились такие цифры: в мире насчитывается 7,2 млн людей, каждый из которых может, ни в чем себе не отказывая, вложить в понравившееся ему дело миллиард долларов. Вместе взятые финансовые возможности этих супермиллиардеров в три раза превышают ВВП Соединенных Штатов Америки. А кто их, этих людей, контролирует? Из 100 крупнейших производителей богатства 51 -- транснациональные корпорации, а 49 -- государства. Общий объем продаж 200 крупнейших частных компаний больше, чем валовой продукт 182 стран мира.

Вот вам один из результатов глобализации! Подобно тому как тают снега на географических полюсах мира, все более узкой и насыщенной становится полоса богатства.

Бедность же -- питательная среда террора, это аксиома. Но почему в одних регионах нищета ведет к крайним формам социального протеста, а в других нет? Африка, к примеру, один из беднейших континентов, но что-то не слышно об африканском терроризме.

На меня произвели сильное впечатление результаты опросов в Индии, показавшие, как много там людей, в том числе живущих в тяжелейших условиях, которые не считают себя несчастными.

При всем уважении к марксизму, не только материальные факторы определяют глубинные мотивы нынешнего системного кризиса. Приходится вступать на зыбкую почву различных мировоззрений, нравственных устоев, верований, религии и манипулирования этим в корыстных целях.

Случайно ли, что нынешние международные террористы прикрываются исламскими знаменами? Фанатизм, родной брат террора, порождается не только и не столько нищетой, сколь невежеством. Причем невежеством особого рода, замешанном на нетерпимости.

Это невежество культивируется не одно десятилетие вполне сознательно и целенаправленно. Правящие круги тех арабских режимов, которые у нас было принято называть реакционными, -- Саудовская Аравия и некоторые другие -- отводят от себя угрозу социального взрыва также и тем, что поощряют наиболее темные стороны фанатичного ислама, канализируя их против внешнего врага.

Если католицизм был реформирован Мартином Лютером и другими церковными новаторами, приближен к реальной земной жизни, то ислам, при всей его человеколюбивой основе, почти не претерпел такого рода трансформаций. Отсюда возможность поиграть на приоритете загробной жизни над мирской (а значит, большего пренебрежения этой последней), на нетерпимости по отношению к неверным и т.д.

В мечетях некоторых мусульманских стран не только читают проповеди, но и собирают средства, и немалые, на которые финансируются многочисленные организации, в том числе открыто террористического толка, от талибов до Чечни. А денег на это шейхи и эмиры, сидящие на нефтяных кладовых, не жалеют, лишь бы соответствующий настрой был направлен не внутрь страны, а вовне.

Соединенные же Штаты длительное время закрывали на все это глаза, практикуя тот бартер, который теперь сами американские авторы называют циничным: нефть за увековечивание феодализма.

Более того, в годы холодной войны США оказывались с этими режимами по одну сторону баррикад, прежде всего, когда это касалось борьбы с Советским Союзом в Афганистане или других местах. Не на саудовские ли деньги поставлялись моджахедам американские «стингеры», которые впоследствии пришлось хотя бы частично выкупать назад?

Ради справедливости надо упомянуть, что и мы, увлеченные конфронтацией с США, внесли в те годы свой вклад в поддержку, мягко скажем, сомнительных организаций. Ради той же справедливости следует отметить, что созданное западной цивилизацией общество потребления -- нет нужды распространяться о его дефектах в период, когда мы сами стараемся наверстать упущенное, -- давало немало оснований для критики и упреков, особенно, когда это общество представляло себя неким высшим эталоном и довольно агрессивно навязывало его всему миру.

Я уж не говорю о таком факторе, как многолетняя поддержка США Израиля в его споре с арабами, в первую очередь с палестинцами.

Негативную роль в плане роста экстремистских настроений сыграл уход с международной арены Советского Союза. Надрываясь и тратя силы, которые могли быть использованы с куда большей для нас пользой, мы все же являлись противовесом западному доминированию, сдерживали крайние формы его проявления. Одно дело надеяться, обоснованно или не очень, что СССР придет на выручку, другое -- остаться один на один с США.

Можно и дальше диагностировать болезнь, перечислять жизненно важные центры современного общества, которые она поразила. Но совершенно очевидно, что лечить ее можно только комплексно. Причем наказание за совершенные преступления -- в настоящее время США осуществляют это бомбардировками в Афганистане -- при всей справедливости самого принципа возмездия может быть лишь одним и не самым важным аспектом такого же системного подхода, как и кризис.

Вряд ли у кого в мире есть четкое представление, как подступиться к такому колоссальному делу, как преобразование нынешнего миропорядка, как сосредоточить скоординированные усилия мирового сообщества на болевых узлах.

Но важно то, что крепнет понимание необходимости серьезных перемен, если мы хотим, чтобы современные цивилизации выжили, не столкнулись между собой. Не случайны пожелания сделать из нынешней антитеррористической коалиции нечто вроде союза, который взялся бы за серьезное улучшение порядка в мире.

Бесспорно, что сдвинуть воз с места можно будет только общими усилиями, а наиболее целесообразный форум для обсуждения и принятия столь сложных и затрагивающих десятки государств решений -- Организация Объединенных Наций. Что не исключает, понятно, активного участия других международных организаций, например ВТО, в том, что касается крайне злободневной сейчас проблемы либерализации торговли, причем так, чтобы это шло на пользу бедным и обездоленным народам. К счастью, инстанций, которые могли бы быть задействованы, в мире сейчас достаточно, включая региональные.

Разумеется, очень многое зависит от США. Найдут ли они в себе достаточно здравого смысла и мужества, чтобы преодолеть националистические чувства типа «Америка превыше всего» и встать на путь большего учета интересов других стран и, соответственно, совместной, а не единоличной выработки подходов

Первые позитивные подвижки просматриваются. 11 сентября американцам стало ясно, что в одиночку с новым грозным врагом им не справиться. Нет уверенности, однако, что рецидивы возврата к авторитаризму в международных делах исключены.

Для нас же исключительно важно, чтобы сохранился и упрочился тот поворот во внешней политике России, который произошел, когда она решительными заявлениями и действиями на самом высоком уровне встала в ряды антитеррористической коалиции. Появилась возможность обеспечить подобающую себе роль в решении ключевых проблем безопасности, создать более выгодный европейский и международный фон для начавшегося экономического подъема, облегчить решение такой застарелой проблемы, как Чечня.

Нет худа без добра. Для российской дипломатии начинается интереснейшее время. Россия вновь чувствует себя востребованной для большой мировой политики и не должна мириться с попытками вытеснить ее на задворки. Она может внести инициативный и творческий вклад в создание нового, более справедливого и демократического миропорядка, что и есть лучшее средство борьбы с международным террором.