Статус культуры в России было пошатнулся, но довольно скоро стало понятно, что столь долго хранимые ценности не могут вовсе потерять товарный вид. Надо только найти им подходящую упаковку, так как старые способы их трансляции -- от репринтных изданий до разговоров на кухне -- безнадежно устарели. И основные каналы телевидения начали потихоньку выводить культурные ценности из резервации.

Помните «Антропологию» Дмитрия Диброва? Черно-белое изображение, подчеркнуто модный дизайн, маргинальные герои, отличившиеся в самых неожиданных областях, вроде игры на дудуке. Ночная компания для одиноких неспящих. И наплевать на рейтинг, потому что в нашей стране признание у избранных ценится выше простого рыночного успеха и куда больше хочется быть убыточно эксклюзивным, чем выдерживать оптимальное соответствие цены и качества.

«Антропология» Дмитрия Диброва идеально соответствовала прежнему формату НТВ -- канала для солидных господ и продвинутой молодежи, а ее экзотические гости составляли все более успешную конкуренцию стареющим советским звездам, наводнившим прайм-тайм других каналов. Диброву удалось ввести на телевидении моду на клубных знаменитостей.

Но без Диброва с его провинциальным оптимизмом и доброжелательностью, способного заразительно восхищаться и искренне хохотать, идею продолжить проект в духе «Антропологии» признали неперспективной. На ее месте в ночном эфире НТВ возник черно-красный, подчеркнуто аскетичный «Гордон».

Отличительные черты новой программы: приглашают антизнаменитостей, то есть закадровую гуманитарную интеллигенцию, про само существование которой широкая публика давно забыла. Тема для разговора назначается с непременным использованием чуждых родному языку слов типа "интерпретация". Никаких заигрываний со зрителем. Залитые съедающим все детали багрово-кровавым светом фигуры на сковородке почти не имеют лиц и признаков пола. Никто ничего не предваряет и не комментирует. Реклама обрывает высказывание на полуслове. В конце передачи вместо титров длинный список рекомендуемой литературы -- так мелко и быстро, что прочитать его невозможно. Полноте, уж не пародия ли он? Гордон определяет себя как денди, так англичане в начале ХIХ века делали модной скуку в пику устаревшей жовиальности французского духа.

Примерно на месяц позже на ОРТ Дибров начинает свою «Ночную смену». ОРТ -- канал мейнстримный, общедоступный, для широкого круга зрителей. Маргинальность и новаторство не для него, его стезя -- рейтинг и популярность. Поэтому первый гость -- Никита Михалков. Затем идут другие культурные герои первого ряда от Владимира Преснякова до Андрона Кончаловского -- то есть те, степень раскрученности которых зашкаливает, те, кого видеть привычно и уже не любопытно, но заполучить -- престижно для программы. И не важно, что спросить их в данный момент не о чем, -- пусть ради хохмы Геннадий Хазанов голосом выпускника кулинарного техникума говорит по телефону с проституткой (она «не врубается» и привычно инструктирует клиента, а Дибров меж тем покатывается со смеху и трясет в воздухе большим пальцем -- мол, здорово). В «Антропологии» ведущий искренне удивлялся талантам гостей. В «Ночной смене» пиетет стирает его нахальное обаяние. Как гость, так и зритель с облегчением вздыхают, когда ведущий хватает пульт и включает «номер». Унылый конферанс прерывается коротким клипом или забавным рекламным роликом. Видеоэкстремизм -- одна из главных составляющих программы, стоящей, как на трех китах, на трех основах нынешнего культурного бизнеса: развлекательности, престижности и интересе к закулисью. Ибо в конце программы предлагается еще одно новшество -- зрителей делают свидетелями закадровой жизни, в которой существуют операторы и гримеры, дверь студии и осветительные приборы: с гостями прощаются в духе «реального телевидения», превращая их частное пространство в публичное зрелище.

«Гордон» строится на полярной дибровскому шоу стратегии. Культура, сфера гуманитарной мысли в его версии эзотерична, не предполагает снисходительности к непосвященным. И сковорода в адском пламени, и стильный ракурс, и превращение гостей в силуэты -- все это сродни тем изыскам в полиграфическом дизайне (рваным строчкам без абзацев и заглавных букв, залитым цветом полосам, на которых невозможно разобрать текст), что так раздражают одних и так привлекают других. Это модно, а следовательно, привлекательно (и никак не наоборот). Для того чтобы упаковать гуманитарную рефлексию в стильную одежку новой интеллектуальности, как раз и нужно утончить ее до полной неразборчивости. Модной нельзя сделать суть размышлений, но форму -- можно. Для этого не только не нужно ясности, но и предпочтительнее пригласить астрофизика-заику, направить на него контражурный свет, и вылетающие из этой инфернальной тьмы головокружительные термины сами собой создадут нужную атмосферу.

Телевидение никогда не отпускает своих жертв -- хоть тушкой, хоть чучелом, но ему необходимо принести на алтарь популярности все ценности без исключения. Препарировать культурных героев и гуманитарную мысль можно самыми разными способами, результат все равно будет одинаков: заформалиненный труп культуры может стать учебным пособием или экспонатом в кунсткамере, но жить не будет. Культура в ее классической форме противопоказана массмедиа, и хотя ее очень соблазнительно использовать, по-настоящему интересно это не получается. Новые формы, конечно, нужны. Ну а если их нет, то я все-таки предпочту ночную смену простоять с Гордоном. Потому что своя тусовка, знаете ли...