-- Надеялись ли вы, что поединок с Забой Джудой закончится во втором раунде?

-- Нет, я настраивался на более длительный поединок и думал поначалу измотать соперника, чтобы потом нанести свои коронные удары. Но бой, к счастью для меня, оказался очень скоротечным.

-- До встречи с вами американский боксер не имел ни одного поражения. В какой момент вы поверили, что сможете победить?

-- После первого раунда я действительно поверил, что у меня есть шанс выиграть.

-- Что значит для вас эта победа?

-- Может, это громкие слова, но я шел к ней всю жизнь. У меня были уже два пояса чемпиона мира по версиям WBA и WBC, теперь я добавил еще и по версии IBF. Сейчас, после всего, могу сказать, что стал частью истории.

-- Вы не жалеете, что в списке ваших титулов нет звания олимпийского чемпиона?

-- Свой переход в профессиональный бокс я считаю одним из самых мудрых решений. Шесть лет я выступал за сборную СССР, был чемпионом Европы, призером первенства мира и в какой-то момент понял, что на этом поприще себя полностью исчерпал. Поэтому я и решил подняться на другую ступень, хотя, не скрою, это было несколько рискованно.

-- Почему вы решили перебраться именно на Зеленый континент?

-- Все очень просто. Свой первый профессиональный бой я выиграл в Австралии и таким образом заработал себе там имя. Хотя у меня были и более выгодные контракты и предложения из Южной Кореи, европейских стран, я остановился на этом варианте.

-- Тяжело было приноравливаться к австралийской жизни?

-- Поначалу очень непросто. Я не знал, к примеру, что 25 процентов от суммы призовых за выигранный бой забирает менеджер, 48 процентов уходит в налоги, а оставшаяся сумма выплачивается в течение года. Бесплатное жилье мне предоставили на первое время, а потом надо было крутиться самому. Поэтому тот жизненный период мне отнюдь не казался маслом.

-- Не было сомнений в правильности своего решения о переходе в профессионалы?

-- Нет, потому что в профессиональном плане это был шаг вперед. А в финансовом... Да, когда я был членом сборной СССР по боксу, то фактически не нуждался ни в чем. После первых побед на турнирах стал зарабатывать довольно прилично, к тому же поездки за границу, возможность привозить какие-то вещи. Мой стиль одежды нередко шокировал окружающих: высокие кроссовки, которых не было ни у кого в моем городе Серове, «вареные» джинсы. Потом я стал отращивать косичку, и на это ушло три года, после чего последовали неприятности в сборной. Тренеры не хотели мириться с моим внешним видом. Их в какой-то степени раздражало, что я выделяюсь из числа других. Но я всегда умел отстаивать свою позицию, причем не только на ринге.

-- Ваш отец увлекался боксом или каким-нибудь другим видом спорта?

-- Нет, мои родители были далеки от спорта. Мама работала медсестрой в больнице, папа на металлургическом заводе. Жили мы небогато. В маленькой квартирке поначалу ютились мама, папа, я и младшая сестра. Правда, вскоре родители получили-таки трехкомнатную квартиру. А годы спустя спорткомитет за победы на турнирах выделил квартиру и мне. Я получал стипендию, которая равнялась двум родительским зарплатам. Возвращаясь с соревнований, мог спокойно взять такси и доехать из Свердловска до Серова. Родителям тогда это казалось безумным поступком. Но это были мои, честно заработанные деньги.

Еще в любителях, а тем более на профессиональном ринге, я тренировался как заведенный. По восемь часов проводил в спортзале. Особым способом тренировал руки -- по несколько часов в день бил кулаками грушу, наполненную свинцовой дробью, после чего отмачивал кисти в парафине.

-- А почему вас называют «убийцей с лицом младенца»?

-- Это рекламный трюк. И это прозвище придумали без меня и против моей воли. Если честно, оно мне совсем не нравится, да и не отражает сути. Но в профессиональном боксе есть свои законы и устои, с которыми ты не можешь не считаться.

-- Приняв решение уехать в Австралию, вы отправились за океан один?

-- Нет. С Наташей. Я познакомился с ней, когда учился в школе. Предложил поехать, она согласилась. Но мы не представляли, насколько будет тяжело в первое время на новом месте. Без родителей, без друзей и подруг, без английского языка, а значит, и без общения. Каждый вечер Наташа встречала меня со слезами: «Хочу домой». «Хорошо, -- говорил я, -- но знай, что вернуться сюда ты уже не сможешь». Она успокаивалась, но ненадолго. На следующий день все повторялось вновь. Это был самый тяжелый период в нашей совместной жизни, но постепенно все утряслось. Она в совершенстве выучила язык, освоила бухгалтерское дело и менеджмент.

Кстати, свадьбу мы сыграли дома, в Серове. Спонтанно. Приехали в отпуск, и моя тетя спросила: «Вы жениться собираетесь?» Мы ответили: «Да». А через несколько дней все уже было готово. Перед этим я официально попросил у родителей Наташи ее руки.

-- Кто еще живет вместе с вами в Австралии?

-- Сейчас в Австралии живет целый «клан» Цзю. Мои родители, сестра. Все перебрались поближе к нам.

-- Знаю, что в Сиднее есть боксерская академия Кости Цзю, ваши собственные дети там не тренируются?

-- У меня два сына -- Тимофей и Никита. Первому -- семь лет, второму -- четыре года. Никита у нас боец. Несмотря на то что он младший по возрасту, всегда защищает старшего брата. В детстве Никита удивлял нас тем, что без конца попадал в какие-то экстремальные ситуации. То подставлял стул и залезал на батут, и мы еле успевали его снять оттуда, то дрался с мальчишками. А Тимоша другой. Может быть, это я был с ним чересчур строгим? Характером Тимоша пошел в меня. Очень ранимый мальчик.

-- А вы ранимый?

-- Вы знаете, меня очень легко растрогать. Я могу смотреть передачи по телевизору, где рассказывается о бедах или несчастьях других людей, и расплакаться. В детстве я очень часто плакал, особенно когда проигрывал. Но это не были слезы жалости к себе. Это была досада, что я оказался слабее соперника. Сейчас, естественно, этого уже не происходит. Хотя, если честно, я не стыжусь слез. Знаю, что по натуре я -- настоящий мужик и сильный.

-- Выходя на ринг, кем вы себя ощущаете -- русским, австралийцем или гражданином мира?

-- Я живу в Австралии. Мне нравится эта страна, которая стала родиной для моих детей и родных. Но при этом я всегда был и остаюсь русским. И во всем мире меня знают как русского боксера Костю Цзю.