Накануне вчерашнего саммита Россия--ЕС в Брюсселе российские чиновники призывали не питать иллюзий в связи с его возможными итогами. По словам высокопоставленного кремлевского чиновника, европейская бюрократия «топит» все политические импульсы, исходящие от руководителей ЕС. Однако результат превзошел ожидания. По словам одного из российских переговорщиков, на встрече с главой Еврокомиссии Романо Проди и генсеком ЕС по вопросам внешней политики и безопасности Хавьером Соланой Владимир Путин поставил вопрос ребром: или встречи лидеров России и ЕС должны иметь практический смысл, или не стоит терять время. В итоге подписано подробное коммюнике, которое никак не могли согласовать до саммита, и сделано три заявления: о международном терроризме, по политическим вопросам и укреплении европейской безопасности и об энергодиалоге.

Впервые позиция ЕС по чеченскому конфликту звучит без всяких оговорок: Евросоюз поддерживает «усилия российского руководства, направленные на политическое урегулирование». В специальном заявлении по международному терроризму Владимир Путин и лидеры ЕС подчеркнули, что терроризм, «какими бы ни были его мотивация и происхождение, не имеет оправдания». Россия и ЕС «отвергают любое попустительство в отношении лиц и организаций, причастных к террористической деятельности, и будут следить за тем, чтобы их территории не использовались в качестве базы или же зоны поддержки террористических операций и действий».

Новая позиция ЕС позволила Путину давать жесткие оценки в ответ на вопрос о нарушении прав человека в Чечне, очередной раз заданный ему на пресс-конференции: «О чем вы спрашиваете? Имена, явки, фамилии?.. Мы должны говорить на конкретном языке, а не использовать клише. Мы делаем все, чтобы минимизировать потери среди мирного населения».

В экономической сфере российский президент и лидеры Евросоюза договорились о создании Группы высокого уровня (ее, по предварительным данным, возглавят российский вице-премьер Виктор Христенко и комиссар ЕС по внешней политике Крис Паттэн). Задача группы -- разработать концепцию сближения экономических отношений между Россией и ЕС, чтобы устранить препятствия на пути торговли, инвестиций и транзита, а также «существенно ускорить» переговоры о вступлении России в ВТО. К ноябрю Евросоюз обещает подготовить официальный документ, в котором будет закреплена процедура этого вступления.

Главным приоритетом энергодиалога объявлено строительство «словацкой перемычки» -- газопровода в обход Украины. Иных успехов пока не предвидится. Российского президента беспокоят ограничения в области энергетики -- такие, как установленная для членов ЕС квота закупок не более 30% энергоносителей у одного поставщика. «Нам вместе нужно подумать, чтобы не создавать сложности для Европы в получении российских энергоносителей», -- сказал он. Россия предложила подумать над совместной разработкой Штокмановского газового месторождения в Баренцевом море. «Если есть коммерческий интерес -- хорошо. Но если партнеров в Европе не найдем, будем разрабатывать сами», -- заявил глава государства. Коммюнике предусматривает завершение работы над нормативной базой о СРП, упрощении административных и лицензионных процедур для иностранных инвесторов.

Последним собеседником Путина в Брюсселе был генсек НАТО Джордж Робертсон. На пресс-конференции после встречи, продолжавшейся гораздо дольше запланированного, российский президент выглядел значительно энергичнее лорда. «Какая из стран почувствует себя в большей безопасности от международного терроризма после расширения НАТО?» -- задал он риторический вопрос. И сам на него ответил: «Никакая». Стоявший рядом Робертсон возражал довольно вяло. Он предложил создать новый рабочий орган по сотрудничеству России и НАТО, очевидно, в развитие существующего постоянного совета. Москве это предложение понравилось.