«Война в Афганистане будет продолжаться еще долго», -- говорит мне 42-летний полковник Джалиль. Этого афганского таджика я встретил в середине Панджшерского ущелья, когда водитель моего «уазика» остановился, чтобы купить бензин в ближайшем дукане. В 80-х годах Джалиль был в Минске и вернулся в Панджшер, когда советские войска готовились покинуть Афганистан. Успел послужить в армии Наджибуллы, а затем, после падения коммунистического режима и победы моджахедов, оказался уже в их рядах. Его командиром стал земляк -- знаменитый Лев Панджшера Ахмад Шах Масуд. Переход из коммунистов в моджахеды безболезненным, видимо, не был, поскольку Джалиль служит мелким начальником в тылу и не принимает участия в боях с талибами.

«Зачем же воевать много лет?» -- спрашиваю его. «Потому что Пакистан так просто не отступится от своей главной цели -- с помощью талибов подчинить себе весь Афганистан», -- отвечает Джалиль. В разных вариациях я слышу здесь это буквально от каждого афганца, начиная от командиров и кончая дуканщиками. Как правило, все они -- местные таджики: из Панджшера, из Кабула или из Чарикара. Линия фронта, точнее одного из фронтов, проходит в 10 км от Чарикара. До Кабула от нее рукой подать, меньше 20 км, а от Чарикара до Гульбахара, юго-западного входа в Панджшерское ущелье, еще километров 25. На линии фронта пока тихо. Последний раз бои были здесь месяц назад. Талибы и бойцы Масуда наблюдают друг друга на расстоянии меньше минометного выстрела. Сами позиции добротно выложены еще советскими солдатами. Бойцы -- почти мальчишки, старшему 22 года, сменяются каждые две недели. В трех километрах отсюда хорошо видна знаменитая авиабаза Баграм. Она вся разбита. Половина ее за Масудом, другая -- за талибами.

Что касается Панджшера, то это уже глубокий тыл Масуда. Ущелье тянется на 130 км к северо-востоку, дальше начинаются горы афганского Бадахшана. Тут живут около 370 тысяч афганцев, 70 тысяч из них -- беженцы из окрестностей Кабула. В основном это афганские таджики и шииты-хазарейцы. Буквально на каждом шагу ржавое железо советского происхождения. В 80-е годы оно пришло сюда в виде танков, бронетранспортеров, пушек, «КАМАЗов», «газиков». Теперь это превратилось в непременный атрибут местного пейзажа. Башни танков служат фундаментами жилищ, плоскости брони -- элементами стен и навесов, гусеничные траки укрепляют полотно дороги, а орудийные гильзы служат вместо булыжников в заграждениях вокруг кукурузных полей.

Вдоль дороги, там, где ущелье местами превращается в долину, рядами стоят танки, бэтээры и даже установки залпового огня. Таких тут десятки, но вряд ли для каждой десятой машины найдутся боеприпасы. Полевые командиры Масуда очень удивляются, когда спрашиваешь, насколько возросла за последние годы помощь Северному альянсу из России. «Какая помощь? -- восклицает генерал Бисмалля-хан, командующий силами Северного альянса на этом направлении. -- Мы все покупаем за свои деньги, нам ничего не дают безвозмездно». -- «А вы ждете от России именно этого?» -- «Да, мы просили русских, ведь это в их интересах. Только мы способны предотвратить дестабилизацию у границ России в Центральной Азии, к чему, используя талибов и других исламских наемников, стремится Пакистан». Стратегическая цель Пакистана, говорит генерал, создать пояс исламского джихада вокруг Индии. Все 22 года непрерывной афганской войны, половину своей жизни, Бисмалля-хан сражается вместе с Масудом.

Еще меньше лидеров Северного альянса устраивает позиция США. «У американцев до сих пор нет ясной афганской политики», -- говорят они. «Отчего же? - спрашиваю. -- Ведь Америка вынудила ООН принять против «Талибана» жесткие санкции?» -- «Какие санкции! «Талибан» по-прежнему получает оружие из Пакистана, а талибские чиновники ездят по всему миру». Бисмалля-хан достает документы, которые масудовское руководство посылает в ООН. Там номера частей пакистанской армии, их командиры, все они в этом году уже воевали на стороне талибов. Американцев, говорит генерал, интересует только Бен Ладен. «Они его создали в те времена, когда США действительно помогали нам бороться против советской агрессии. Теперь агрессию совершил Пакистан, и Америка не на нашей стороне», -- считает генерал. Весьма категорично оценивают здесь и перспективы возобновления переговоров с талибами. «Это бессмысленно, -- заявляет авторитетный член руководства Северного альянса Юнис Кануни, бывший министр МВД в правительстве Бурхануддина Раббани. -- Сами талибы -- марионетки в руках Пакистана, и мирный процесс зависит только от него». «Когда же мы начинаем решительное наступление, чтобы вернуть себе территории, захваченные талибами, приезжают разные международные делегации и мешают нам, требуя вступить в переговоры с противником», -- говорит Кануни.

После того как два-три месяца назад окончательно захлебнулись попытки талибов овладеть афганским Бадахшаном, последней провинцией, полностью находящейся под контролем Северного альянса, Ахмад Шах Масуд вместе с союзниками готовится к открытию новых фронтов против исламских радикалов. В том числе и в тылу талибов, в провинции Кандагар, где находится ставка их лидера муллы Омара. Командовать этим фронтом будет пуштунский командир Ариф-хан. Война в Афганистане, уже в который раз, еще только впереди.