«Союз правых сил» проводит конкурс сценариев под девизом «Нормальная жизнь в нормальной стране». На конкурс до 15 апреля принимаются сценарии игровых полнометражных фильмов и телесериалов на современную тему, утверждающие ценности открытого либерального общества. Жюри конкурса присуждает 15 премий с общим призовым фондом 120 тысяч долларов. Первые призы -- за лучший сценарий игрового фильма и за лучший телесериал -- в размере 20 тысяч долларов. Первый приз за заявку на фильм или сериал -- 5 тысяч. РТР намерено финансировать постановку лучшего сценария для телесериала, а Минкультуры -- лучшего игрового фильма. Председатель жюри -- Егор Гайдар, председатель оргкомитета -- главный редактор «Искусства кино» Даниил Дондурей. О том, на что надеются организаторы и чем вызвана такая неожиданная на первый взгляд инициатива, председатель оргкомитета конкурса, социолог, главный редактор журнала «Искусство кино» Даниил ДОНДУРЕЙ рассказывает нашему обозревателю Алене СОЛНЦЕВОЙ.

-- Чего вы ждете от своего проекта?

-- Мы рассчитываем получить 70--100 сценариев полнометражных фильмов и 40--50 сценариев телесериалов. А также 100--150 заявок сценариев игровых фильмов и примерно столько же синопсисов телесериалов. То есть всего 300--400 потенциальных произведений. В итоге мы надеемся оказать влияние, по меньшей мере, на половину всех сценариев для кино и ТВ.

-- Кто будет все это читать?

-- Конкурс будет проходить в два тура. Сначала все читают так называемые «ридеры» -- это известные критики, сценаристы, редакторы. Во втором туре прошедшие отбор 20--30 сценариев будет читать жюри, в которое помимо Егора Гайдара войдут Андрей Смирнов, Денис Драгунский, Евгений Гришковец и я...

-- Если придется выбирать между правильной идеологической установкой и художественными достоинствами, к чему склонится жюри?

-- Принимая решение о конкурсе, совет сопредседателей СПС, куда входят Чубайс, Немцов, Гайдар и Хакамада, руководствовался идейными соображениями. Надоели киллеры и телохранители, неудачники и мстители, показанные как чудные ребята. Цель конкурса -- попытаться перекоммутировать сознание авторов, найти тех, кто способен противостоять стереотипам в кино, сложившимся за последние десять лет.

Поскольку конкурс проводит не общество поощрения художеств и даже не Минкульт РФ, а политическая партия, то его главная задача -- сделать так, чтобы 66% населения перестало сожалеть о советском прошлом, как, судя по последним данным, происходит до сих пор.

-- Вся идеология искусства нового времени строилась на защите индивидуальной свободы. Главной темой был конфликт между свободой личности и насилием со стороны общества, государства... Именно поэтому художник всегда антагонист обывателя, а общество и государство держались на тех, кто был далек от художественного творчества. Думаете ли вы, что сегодня из-за необходимости конструировать гражданское общество сверху, навязывая ему чужие модели, нужно менять отношение к задачам художника?

-- Во-первых, одно дело -- выставка, куда приходит тысяча человек, или даже книга, тираж которой, если мы не берем Акунина или Маринину, в лучшем случае пять тысяч, что нормально в бесцензурном обществе. Другое дело -- телевидение и то кино, которое демонстрируют по центральным и дециметровым каналам и на видео. Исследования, проводившиеся во всех странах, показывают, что 95% населения вообще не понимает искусства. Относятся к фильмам и сериалам как к реальной действительности. Поэтому СПС финансирует не поэтов и даже не спектакли на современную тему. Выбраны виды массовой культуры, определяющие сегодня мировоззренческий, социально-психологический каркас общества.

Второе. На Западе художник имеет дело с социально устойчивыми системами. Там сотни лет уже нет дискуссий о принципах миропорядка. Есть личные оппозиции, проблема собственного выбора. Россия же не прошла период идейного, символического переустройства. Нам еще только предстоит приноровиться к неизбежности либеральных ценностей. Мировоззренческую революцию общество проходит очень медленно, отсюда все наши беды. Провести ее в свое время не удалось ни Витте, ни Столыпину, и это закончилось революцией 1917 года. Сейчас наши лидеры делают ту же ошибку. Мы имеем плавающее, неструктурированное массовое сознание, большинство людей в стране не имеет современных представлений об азах постиндустриальной цивилизации. Ничего не ясно -- укоренится ли частная собственность, будем ли мы всей страной и впредь подворовывать, сформируется ли нормальная судебная власть? Задача СПС в том и состоит, чтобы аккуратно, без нажима начать эту идеологическую миссию. Любимый народом СССР держался не ГУЛАГом, а огромной работой отдела пропаганды ЦК КПСС. Буржуазное сознание в России не представляет собой того монолита, против которого на Западе протестует их левая интеллигенция. У нас пока мал средний класс, то, что раньше называлось «мещанством», которому надо противостоять при помощи, скажем, авторского кино.

Мы сейчас проходим то, что весь мир прошел гораздо раньше. В России еще живы патриархальные отношения XVII века, трансформированные колхозами ХХ века. Многие сегодня еще думают так, как будто битва на Куликовом поле кончилась вчера. Мы должны изжить феодальное сознание, которое сегодня существует не только в виде братвы и олигархов. Бандиты уже отдают своих детей в Итон, а те, кто вчера убивал, сегодня пытаются заполучить акции сталелитейных и алюминиевых заводов. Жизнь учит бандитов, учит молодежь, но только не художников и власть -- вечных оппонентов, главных участников российского культурного процесса. Кремль не может стать умным заказчиком, а художники ничего не могут предложить, кроме рассказа о нашем «темном царстве».

-- Идеалы коммунизма на заре его строительства разделяли многие художники, искренне предлагавшие свои услуги новой власти. Почему сегодня творцы настолько не вдохновлены идеалами нормального общества, что их приходится материально стимулировать?

-- В России всегда было сильное государство, которое выполняло две функции -- всячески сохраняло феодализм, благополучно доживший до сегодняшнего дня, и одновременно было единственным его модернизатором. Художники в борьбе с властью как бы провоцировали государство на реформы. И в этом смысле художественная культура была пионером социальных, политических и даже экономических преобразований. Но подсознательно художники сопротивляются реформам, если их начинает государство. Поэтому сегодня мы не видим предвосхищения будущей российской системы в творчестве современных художников. Нет рассказа о будущем -- правильном или неправильном, остром или драматичном, с вызовом или антиутопией. Что такое русское общество через 20, 30 лет? Все помыслы в прошлом, все -- ретро. Каких современных героев играют молодые актеры? Да никаких.

-- Вы считаете, что сегодняшний мир не осмыслен художественным сознанием... Но ведь та картина мира, которая уже сложилась, и есть результат отношений с реальностью. Просто она вам не нравится, вас не устраивает.

-- Да, не устраивает, потому что непродуктивна, неоправданно тенденциозна. А значит -- фальшива. Ни у меня, ни у вас, ни у нашей уборщицы нет такого количества знакомых киллеров, проституток, бомжей. А телевизор нам именно их беспрерывно показывает.

-- То есть, по вашему мнению, насилие и беспредел в массовой культуре -- невротическая реакция ее творцов, а не заказ со стороны общества, которое так реагирует на сегодняшний мир?

-- Это сложный процесс. Но в обществе сегодня нет мировоззренческих дискуссий, есть только пережевывание мусора политических интриг. Никто не готовит людей к переменам. Слово "будущее" у нас вызывает тошноту. Мы перекормлены «светлым будущим» на генном уровне, особенно те, кому больше 30 лет. Художникам сразу хочется либо сделать харакири, либо блевать. Но надо помнить, что 90% людей остаются детьми, которым некомфортно без психологической поддержки, которым нужны примиряющие с жизнью истории.

-- Об этом как раз сейчас постоянно говорят Михалков и Рязанов, Абдулов и Янковский, авторы «добрых» сказок о любви, которые смотреть, честно говоря, невозможно. Что вы будете делать, если вам на конкурс принесут именно такие истории?

-- Существуют две России. Одна малая, не более 12% населения, но перспективная, условно говоря, «Россия новых средних» -- люди, зарабатывающие более 300 долларов на члена семьи в месяц: малые предприниматели, менеджеры, профессиональная интеллигенция. В основном люди молодые. Они не были ни комсомольцами, ни пионерами. Они с детства научились рассчитывать только на себя, быть эффективными, агрессивными, быстрыми. Меньше спать, больше работать, уметь обращаться с деньгами. Они ездят за границу, ходят в дорогие кинотеатры, покупают продукты в супермаркетах. Они хотят жить как на Западе, но чтобы вокруг говорили по-русски. Им нужны правила, которые бы не менялись. Их интересуют собственные возможности, частная жизнь, патриотизм и не интересует величайшая драма всей российской истории -- противостояние с властью. И эта новая Россия вообще не имеет собственной культурной продукции, она изголодалась, устала жить только Голливудом. Наша интеллигенция все время рушит их картину мира. В российском кино нет нормальных героев, узнаваемых характеров, подробностей повседневной жизни, которые были в фильмах 50--70-х годов, где показывали, как люди разговаривают, едят, одеваются. Этого ничего нет в современном кино. Привлекательная бабенка убивает ногами мужчин в сериале «Охота на Золушку», по сути, без всякой мотивации. Вы ничего не узнаете о том, как живут девочки в 19 лет. Нет никаких примет реальности -- нюансов, бытовых подробностей. Нет времени. Ни у старых, ни у молодых авторов.

Еще одно обстоятельство. Современные российские продюсеры почему-то уверены, что режиссеры, успешно работавшие в кино в 70--80-х годах, могут рассказывать о жизни в 2005 году. Это заблуждение. До старости в искусстве могут работать только гении. Остальные могут удерживать внимание максимум трех поколений -- своего, на 10 лет старше и на 10 лет моложе. Тридцать лет активной творческой жизни -- это очень много, за это время можно снять больше десяти картин. Но когда тебе 70 и старше тебя практически никого нет, ты уже не можешь увлечь тех, кто на пятьдесят лет тебя моложе, основных потребителей кинокультуры, тех, кто оплачивает сегодня гигантскую индустрию развлечений. У них другой русский язык, другое общение, другой секс. Им еще интересно в новой жизни устроиться, ее познавать, даже если они уже сейчас генеральные директора фирм.

-- Почему же эти молодые, активные и платежеспособные сами не в состоянии сформулировать свой заказ и внятно его транслировать производителям, почему о них должны заботиться добрые дяди и тети из СПС, создавать им жизнеутверждающие модели общества?

-- Дело в том, что у нас нет института профессиональных продюсеров. Пока еще доживают отмывочные схемы в кинопроизводстве. А сами «новые средние» не понимают еще своей исторической роли. Кроме того, молодым все время навязывают чужие ценности. Художники не устают вдалбливать свою депрессивную версию реальности, путают и морочат жизнеспособных зрителей.

-- Нет ли в этой ставке на молодых этакой дурной революционности: пусть, мол, появится новое человечество, а старое -- на свалку истории? А как же согласие, преемственность, общечеловеческие ценности...

-- Особенностью России остается суперответственность старшего поколения за своих детей и внуков. Это на Западе в 18 лет ребенок уходит из отчего дома и появляется лишь на Рождество. У нас -- что при советской власти, что сегодня -- лишь бы детям и внукам было лучше! А я уж как-нибудь доживу, дорогой, говорит сорокалетняя старуха-мать. Вот мы и хотим использовать этот национальный культурный архетип. Если внук будет жить нормально, то дедушкам и бабушкам психологически это поможет примириться с новой реальностью.

Бороться с чудовищной идеологической замороченностью впрямую очень трудно. Людям легче расстаться с деньгами, с мужем, с работой, чем с укорененными представлениями. 66% населения тоскует об СССР! Кто распался, что распалось? Что им давала эта империя? Мы все -- идеологические бойцы. В любой микросреде -- на работе, за пьянкой, в семейном кругу -- боремся за Зюганова, Чубайса, Примакова, Путина. Мол, умру, но не поменяю свое представление о том, что государство должно быть сильным, что у России -- особый путь. Вот мы и предлагаем свой вариант: использовать ненасильственные, исторически перспективные, продуктивные технологии. Перевербовать ту интеллигенцию, которая работает для молодых, для тех, кто думает о своем будущем и хочет знать, какой величины будет подоходный налог в 2011 году. Предлагаем путь не насильственного выкорчевывания, а постепенной, естественной, жизнестроительной смены кардинальных мировоззренческих идеологем.

Конечно, может быть, у нас ничего и не получится -- мы стимулируем, подкупаем, а они опять сценарии про изнасилование понесут. Наши художники уже пятнадцать лет унижают то время, в котором сами живут, оскорбляют его, трусят. Скажу пафосно: им должно быть стыдно за то, что, снимая с себя ответственность, они занимаются экранизацией собственных комплексов.