Завершивший прошлую неделю скандал, связанный с пересмотром полномочий прокуратуры, получил вчера официальное объяснение Кремля. Напомним, что в выходные президент неожиданно отозвал свой законопроект о поправках к Уголовно-процессуальному кодексу, который был внесен им в Госдуму немногим более двух недель назад. Если бы он был принят, то, например, для ареста и задержания требовалась бы уже не просто санкция прокуратуры, которая является стороной заинтересованной хотя бы потому, что сама расследует преступления, а решение судьи.

Эти изменения, предусмотренные еще в переходных положениях Конституции 1993 года, ожидались уже очень давно. Однако семь последних лет следствие в России все равно ведется «по-советски», и многие юристы, в том числе и Конституционный суд, неоднократно указывали на то, что переходный период излишне затянулся.

Именно поэтому, когда Владимир Путин внес свои поправки в Думу, либералы поспешили назвать это чуть ли не самым значимым его поступком на президентском посту. И именно поэтому отзыв законопроекта вызвал шок у многих политиков, юристов и правозащитников. Более того, действия Кремля выглядели как вызов либеральной общественности -- и российской, и зарубежной. Ведь о том, что Путин раздумал приводить полномочия прокуратуры в соответствие с Конституцией, стало известно в разгар проходившего в Москве чрезвычайного съезда в защиту прав человека в России и накануне открытия сессии ПАСЕ, в повестке которой значатся и вопрос о свободе СМИ в нашей стране, и обсуждение ситуации в Чечне.

Сгладить ситуацию попытались вчера на Старой площади. По словам источника из администрации президента, решение об отзыве поправок принято «по техническим причинам». Оказывается, некоторые нюансы просто не были согласованы с судьями. В частности, наш собеседник сослался на председателя Верховного суда Вячеслава Лебедева, который заявил о своей готовности работать в соответствии с новыми нормами, но за отдельные деньги. По его мнению, без дополнительного финансирования судебной системы в объеме полутора миллиардов рублей и без доукомплектования судейского корпуса реформа просто организационно невозможна. «Сотрудники прокуратуры выносят в год 893 тысячи решений об аресте, обыске, продлении срока следствия, -- сообщил источник. -- Чтобы суды могли нормально справляться с таким объемом работы, нужно дополнительно три тысячи судей и 6900 работников аппарата. Денег на это в бюджете 2001 года нет, и даже если мы их изыщем, для комплектования штата потребуется гораздо больше времени».

Вполне, казалось бы, понятные разъяснения администрации президента тем не менее породили дополнительные вопросы. В математические просчеты окружения Владимира Путина и случайные временные совпадения многие не верят. Правозащитники, еще в субботу с воодушевлением обсуждавшие президентские поправки к УПК, сегодня говорят о нажиме на гаранта Конституции. «Можно предполагать, что на президента воздействуют со всех сторон, -- заявила корреспонденту газеты «Время новостей» лидер Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева. -- В данном случае утверждение такого закона было невыгодно прокуратуре и вообще силовым ведомствам. Видимо, они и убедили Владимира Путина в том, что не надо этого делать. Это ведомственный нажим. И я думаю, к большому сожалению, что наш несгибаемый президент против такого давления не устоял».

Представители правых сил также склоняются к этой версии. Замглавы фракции СПС в Госдуме Виктор Похмелкин заявил вчера, что располагает «достовернейшей информацией» о том, что нажим со стороны силовиков имел место. По словам г-на Похмелкина, в выходные в администрации проходили активные консультации с руководителями ФСБ, МВД и прокуратуры, в результате которых и было принято окончательное решение. Не исключает его и другой лидер СПС -- председатель думского комитета по законодательству Павел Крашенинников.

В администрации президента подобную трактовку событий, естественно, отрицают. «Встреча президента с Устиновым, Рушайло и Патрушевым с такой повесткой дня в выходные не проходила, само решение было принято в пятницу, -- уверяют на Старой площади. -- Позиция президента принципиально остается прежней, он очень сожалеет о необходимости отзыва и переживает в связи с тем, что демократическая общественность может тревожно воспринять это решение». Впрочем, и без этого объяснения «силовая» версия представляется не слишком убедительной. В противном случае остается признать открытым вопрос: кто на кого в сегодняшней России способен оказать большее давление -- силовики на президента или наоборот.

Пока очевидно одно: прокуратуре просто дали отсрочку -- возможно, как раз для того, чтобы по своему сценарию завершить начатые ею громкие уголовные дела. Следствие в России, по всей видимости, будет вестись по Конституции не раньше 2002 года. Причем в Кремле предполагают, что поправки к действующему УПК не понадобятся -- к тому времени может быть принят новый кодекс.

Между тем проект нового УПК пылится в Думе уже много лет, в то время как президентские предложения, как это уже неоднократно бывало, депутаты могли одобрить в ускоренные сроки.

Неопределенность судьбы нового УПК заставила вчера некоторых представителей СПС заявить, что они, вероятно, внесут отозванный президентом законопроект уже от своего имени. Впрочем, как объяснил Виктор Похмелкин, правые хорошо понимают, что «без поддержки президента поправки не провести». Более того, далеко не все представители СПС разделяют настроения г-на Похмелкина. Как заявил корреспонденту газеты «Время новостей» Павел Крашенинников, нецелесообразно вносить поправки, на которые будет наложено президентское вето.