Первый заместитель председателя Банка России Татьяна ПАРАМОНОВА ответила на вопросы специального корреспондента газеты «Время новостей» Светланы ПЕТРОВОЙ.

-- Татьяна Владимировна, насколько сейчас вероятно, что ЦБ потеряет независимость и будет реформирован либо за счет выделения контрольных функций в отдельную структуру, либо путем создания при Банке России специального подразделения, глава которого будет утверждаться Госдумой?

-- Все члены совета директоров Банка России и так утверждаются Госдумой, что является серьезным испытанием для многих. Вопрос о передаче функций надзора за деятельностью комбанков много раз обсуждался с представителями разных кругов внутри страны и с зарубежными экспертами. Все однозначно считают: при нынешнем состоянии банковской системы и уровне надзора (который, естественно, еще надо повышать) это нецелесообразно. Более того, в большинстве стран мира такой надзор осуществляют центральные банки. Даже в государствах, где этим занимаются специальные финансовые агентства, надзорные функции в определенной степени сохраняются и за центробанками. Последняя тенденция в мире -- не лишать центробанки этих полномочий, а, наоборот, наделять ими. В Германии, например, недавно принято решение полностью вернуть надзор в Bundesbank.

-- Это ваша принципиальная позиция или Центробанк готов поделиться надзорными функциями?

-- Думаю, не все понимают, что такое надзор, не говоря уж о тонкостях этого определения. Надзор, контроль, подотчетность -- с международной точки зрения совершенно разные термины. Так вот, надзор у нас может осуществлять только Центробанк, и это однозначно для специалиста. Но, например, налоговая служба осуществляет контроль за уплатой налогов. То же самое можно сказать о ФКЦБ и других ведомствах, которые контролируют тот или иной аспект деятельности комбанков, но делают это не в порядке надзора.

-- Как вы прокомментируете недавно внесенные поправки к закону о Счетной палате, предусматривающие подотчетность Центробанка этой структуре, а также ее контроль над расходами, прибылью и имуществом ЦБ?

-- Об этих поправках ничего не могу сказать, я с ними пока не ознакомилась. Но даже Госбанк СССР в 80-е годы обладал многими элементами независимости. Сегодня мы живем в другом экономическом мире. И большинство экспертов, понимающих механизм функционирования рыночной экономики, единодушно говорят о необходимости сохранить независимость Центрального банка. Законодательно лишать ЦБ основ независимости -- значит, по существу, ввести другой тип экономики в России.

-- Какой тип?

-- Это зависит от того, что в итоге предложат. К закону о ЦБ внесено уже несколько тысяч поправок, хотя сам он небольшой -- всего 60 статей. Мнений на этот счет много, но я не совсем даже понимаю, почему сейчас стоит такой вопрос. В экономике все достаточно стабильно, ЦБ проводит адекватную кредитно-денежную политику. Инфляция снижается. Курс рубля мы удерживаем так, чтобы не уменьшить конкурентоспособность отечественной продукции. Накоплены большие золотовалютные резервы. Недавно мы отозвали последние 5--6 лицензий и радовались: банковская система выжила, и сейчас даже нет кредитных организаций, которых можно было бы на законных основаниях лишить лицензии. Хотя, конечно, они будут периодически появляться.

Но всех, как я понимаю, волнует не политика ЦБ, а наши расходы и зарплаты. Основная часть наших затрат идет на поддержание в стране наличного обращения и системы безналичных расчетов. Напомню: Россия -- единственная в мире страна, имеющая 11 часовых поясов, а мы ежедневно делаем платежный баланс. Чтобы все расчеты проходили, как сейчас, быстро и без сбоев, нужны сложные техника и программное обеспечение, современные телекоммуникации. Надо защитить систему от взлома и поддерживать ее передовыми технологиями. В 1993 году в России вообще не было электронных платежей, сегодня их 96%. Это действительно достаточно большие вложения, но от этого выгода банкам, предприятиям, людям.

Что касается зарплаты, то сейчас шофер в комбанке получает почти столько же, сколько зампред ЦБ. Кто здесь будет работать на мизерной зарплате и с таким напряжением? В Центробанке соображать надо постоянно, и каждый день думать на год вперед. Потому что каждый день рынок, каждый день расчеты, каждый день баланс. Один человек ошибся, а последствия могут быть тяжелыми для всей России. Уже забыли 1992 год, когда платежи ходили по году, а наличных денег не было. Сейчас все нормально работает, и это заслуга тысяч людей. Но, видимо, кому-то кажется, что это можно сделать без денег и труда. Мы построили систему электронных расчетов за семь лет, федеральная резервная система США -- за 23 года. Сейчас работаем над тем, чтобы вести расчеты в реальном режиме времени. Если, конечно, здесь останемся.

Центробанк перестраивается на ходу

-- Недавно пресса говорила о переходе зампреда ЦБ Георгия Лунтовского на пост главы Россельхозбанка. Этот вопрос снят с повестки дня, и Георгий Иванович остается в ЦБ?

-- Этот вопрос нами не обсуждался. Не надо никогда верить слухам и домыслам, которых просто не счесть вокруг ЦБ. Центральный банк всегда на виду. Во-первых, он регулирует рынки, и это объясняет пристальное внимание к нему прессы. Во-вторых, конечно, сейчас ситуация улучшилась, накоплены большие резервы. Теперь, видимо, кажется, что это все легко дается и система работает сама собой. В 1998 году сюда никто не хотел идти, потому что все было расстроено. Расчеты стояли около месяца, резервов не было, валютный рынок регулировать было нечем...

Совсем недавно мы были в «каменном веке», сейчас все более-менее наладилось, мы в зоне высоких технологий. Следующая задача -- перевести все расчеты в реальный режим времени, чтобы финансовые и фондовые рынки работали так, как в странах с одним часовым поясом.

-- Перестройка теруправлений ЦБ связана с подготовкой к этому?

-- Не только. Задумки изменить структуру Банка России были у нас еще в 1994--1995 годах. Сейчас это можно реализовать лишь потому, что мы создали электронную систему платежей. Она дает основу для следующего этапа, который позволит оптимизировать структуру расчетов и самого Центробанка, сократить в будущем наши расходы (в основном на обслуживание системы платежей) и число сотрудников.

-- Количество территориальных управлений в итоге сильно сократится?

-- Пока подготовлена лишь общая концепция, о конкретном говорить рано. Однако объединение теруправлений не будет массовым. Приходится учитывать много факторов, вплоть до того, сейсмичный ли это район, может ли там быть наводнение или отключение электроэнергии.

Это процесс не одного и даже не двух лет, как подсказывает опыт многих крупных стран. В США к этому готовились 20 лет. Я ссылаюсь на опыт Федеральной резервной системы потому, что мы очень близки и по функциям, и по построению систем надзора и платежей. Вот только ФРС совсем независима и регулирует рынок по своему усмотрению, в этом году она даже не установила уровень инфляции. Это передовой метод, Америка процветает и будет процветать потому, что там понимают значение ФРС и ее статуса.

Не всякий банк с госучастием является госбанком

-- Сейчас обсуждается концепция реформы банков с участием государства (в т.ч. госструктур). Высказываются различные мнения, был даже публичный диспут об этом между Минэкономразвития и администрацией президента. Выработана ли уже единая концепция или разногласия между различными ведомствами пока не преодолены?

-- Когда вы говорите о госбанках, думаю, вы понимаете, что речь идет о тех, где доля федерации или ее субъектов является превалирующей. Таких кредитных организаций у нас немного -- примерно 20. Некоторые эксперты в прессе высказывают мнение, что в России 467 банков с государственным участием, но нужно иметь в виду, что в некоторых из них эта доля очень мала -- зачастую меньше 1%. Такие кредитные организации вряд ли можно считать государственными.

Другой аспект -- участие ЦБ в капитале банков. Это тоже наиболее крупные банки, среди которых Сбербанк и Внешторгбанк. Диспут может быть полезен тем, что привлек внимание к этим двум проблемам, поскольку нужно решать -- такой банк должен быть универсальным или он будет занимать нишу, не интересную коммерческим банкам из-за низкой доходности этих операций. Причем во втором случае это могут быть не только банки, но и агентства с ограниченными функциями. Дискуссия на этот счет продолжается, никаких определенных решений не принято.

-- И все-таки, какую концепцию поддерживает Банк России?

-- Стратегию развития банка определяет его собственник. Мы же не являемся собственниками банков с госучастием. Отмечу, что сейчас все банки являются универсальными и работают на рынке по общим правилам. В том числе государственные банки, которые также действуют в рамках закона о банках и банковской деятельности. Если речь идет о поддержке конкретного сектора экономики и о не очень прибыльных для банка операциях, конечно, встает вопрос о помощи федерального или регионального бюджета. Но тогда это уже скорее агентские, а не банковские функции. Очевидно, что государству целесообразно участвовать в капитале лишь тех кредитных организаций, где его представители могут входить в совет директоров банка и влиять на деятельность.

-- В Госдуму внесен законопроект, по которому участие государства в банках может быть только 100-процентным, и такие кредитные организации могут иметь лишь статус специализированного агентства. Ваши комментарии?

-- Но тогда это вообще не банк, а скорее казначейство, которому дают деньги из бюджета, и оно проводит специализированные операции.

-- По-вашему, госбанки могут быть универсальными?

-- Здесь нельзя однозначно ответить. Как правило, такие кредитные организации не являются универсальными учреждениями и, по сути, не являются банками. Ведь если это банк, то он выполняет универсальные операции. Если нет, то он должен лишиться банковской лицензии и работать исключительно как агентство. Сейчас, повторяю, правительство должно решить, какими оно хочет видеть свои банки.

Конечно, реструктуризация банков с госучастием -- важный вопрос для банковской системы. Но роль этой группы банков сейчас невелика, капитал у них маленький, поэтому они не могут оказать существенного влияния на систему в целом. У нас все-таки преобладают частные банки.

Внешторгбанк станет первым российским банком международного уровня

-- В связи с выходом Центробанка из капитала росзагранбанков возникает вопрос: зачем проводить такую сложную операцию, если опосредованно, через Внешторгбанк, ЦБ по-прежнему сможет влиять на их деятельность?

-- Центробанк напрямую не влияет на оперативную деятельность банков, акционером которых он является. Поэтому оперативные и рыночные решения будут в руках руководства этих банков, в данном случае Внешторгбанка. Постепенно ЦБ, видимо, будет выходить и из капитала других банков.

-- Что реально изменится в деятельности росзагранбанков, когда их акционером станет ВТБ?

-- В силу известных событий финансовое положение росзагранбанков сейчас, скажем так, среднее. Я не думаю, что с приходом Внешторгбанка что-то изменится в их стиле управления, в работе за рубежом и рейтинге. Все это во многом зависит от финансового состояния банков. Важно, что сам ВТБ приобретет больший рейтинг и большую солидность, поскольку росзагранбанки станут его подразделениями. ВТБ будет первым российским банком международного уровня.

-- Полезна ли тогда приватизация ВТБ для самого банка, для России и нашей банковской системы?

-- Думаю, да, если она будет постепенной. Возможно, в ВТБ сохранится некоторая доля государства, но частично банк все равно будет приватизирован. Все-таки частные банки больше думают об учете рисков, меняется психология их деятельности, появляется больше ответственности за ее результаты.

-- Не осложнит ли это работу росзагранбанков, как было у Moscow Narodny Bank в Лондоне, когда местные власти воспротивились приходу частных акционеров?

-- Это разные вещи. Одно дело акционеры банков там, другое дело акционеры Внешторгбанка, который находится здесь, в России.

-- В начале ноября президент ВТБ заявил, что в России нет покупателей даже 10% акций банка, а предложений от иностранных инвесторов пока не поступало.

-- Может быть, еще рановато для этого. Сначала необходимо консолидировать росзагранбанки, привести все в подвижное состояние. И работы здесь не на один год.

У МВФ претензий к Центробанку нет

-- Что Центробанк намерен предпринять в ближайшее время для того, чтобы снять претензии международных финансовых организаций по реформированию банковского сектора?

-- Никаких претензий к деятельности Банка России нет, это все домыслы. У нас есть межведомственный комитет по развитию банковского дела, который я возглавляю, и мы хорошо сотрудничаем с МВФ в области совершенствования банковского надзора и процедур банкротства кредитных организаций, внедрения международных стандартов, проведения реструктуризации банков и т.д. И мы не слышали в наш адрес никаких упреков. Даже наоборот -- в одном из последних писем дана очень высокая оценка нашей деятельности. Они нас хвалят и пишут, что очень впечатлены тем, какую большую работу мы проводим, и что надо всему миру об этом рассказывать, а не скромничать.

На самом деле МВФ и Всемирный банк говорят о том, что не приняты законы, которые дали бы возможность двигаться вперед в направлении реформирования банковской системы. Мы тоже постоянно об этом твердим.

-- А как же упреки в том, что ЦБ не спешит очищать систему от проблемных банков, которые не выполняют обязательств перед кредиторами, но продолжают спокойно работать?

-- Год назад я вам сказала бы: да, вы правы. А сейчас скажу: найдите хоть один такой банк, и мы у него сразу отзовем лицензию. За прошедший год банки благодаря хорошей макроэкономической ситуации рекапитализировались, самоликвидировались или у них была отозвана лицензия. Сейчас наступил новый этап: в целом банковская система ожила, у банков высокая ликвидность, они даже дают нам деньги на депозит. Но капитализация банков довольно низкая, структура капитала не очень хорошая, поэтому проблем еще много. Однако согласно нынешнему законодательству нам уже не у кого отзывать лицензии.