«А как тебе, дедушка, удалось так быстро разбогатеть?» «Очень просто, деточка: яблочко к яблочку, одно продал подороже -- купил два подешевле, опять продал подороже, так со временем и стал президентом «Дженерал моторс»...

Эти вечные яблочные байки уходят корнями в 21 декабря 1930 года, когда правительство Герберта Гувера приняло первую программу помощи неимущим. Шести тысячам голодающих были бесплатно розданы яблоки из гниющего урожая-1930 для перепродажи. Торговля яблоками стала закамуфлированной формой нищенства, которое никогда не приветствовалось в США. Попрошаек гнали взашей, а яблочным разносчикам всегда чуть-чуть переплачивали, зная, что эти люди стоят на самом краю.

Яблокоторговля была одновременно знаком крайней нужды и крайней предприимчивости. Апорт и джонатан продавали сокращенные литейщики и банковские клерки, приехавшие на ловлю счастья и чинов старлетки и нищие эмигранты, вынужденные переселенцы с промышленного севера на солнечный запад и разорившийся биржевик Фред Белл, имевший в лучшие времена прозвище Шампанский Фред и ставший со своей тростью, пенсне и лотком достопримечательностью Сан-Франциско. Первая суперуспешная картина великого антидепрессанта Фрэнка Капры «Карман, полный чудес» также была посвящена яблочной лоточнице, выдающей себя в письмах к дочери за состоятельную баронессу. Ее яблоки всегда приносили удачу боссу местной мафии, и мерзкий разбойник во время кратковременного визита дочки с женихом решил помочь старушке пустить пыль в глаза будущей родне. Мафии -- удачу, мамаше -- выгодный дочкин брак, а Капре эти золоченые яблочки принесли первые четыре номинации на «Оскар».

Так, на яблочках, постепенно и росла Великая Американская Мечта, изобилие и процветание. Конечно, гуверовская яблочная терапия этому способствовала мало. 17 миллионов безработных американцев спас от голодной смерти 32-й президент Рузвельт, бросивший гигантские суммы на создание новых рабочих мест. Он мог себе это позволить: пользуясь выгодным географическим положением, Америка практически не тратилась на оборону, в то время как великие европейские державы в течение всех 30-х захлебывались под бременем военных бюджетов. Стране холмов и долин не угрожали ни вторжения, ни десанты, ни даже частые бомбардировки -- она вполне могла не сооружать кирпичный дом-крепость, а распевать «Нам не страшен серый волк» вслед за явившимися в год избрания Рузвельта диснеевскими поросятами. К моменту вступления в войну США не были способны ни на какой второй фронт, располагая всего четырьмя (!) общевойсковыми дивизиями. Обескровив себя за 30 лет двумя жесточайшими усобицами, мобилизационной экономикой, переделом границ, потеряв десятки миллионов трудоспособных мужчин, некогда могущественная Европа сама расчистила заокеанскому младшему брату путь к великому послевоенному рывку.

Любимице богов ХХ века Америке опять повезло.

А яблочные анекдоты получили продолжение: «Что ж, сэр, так всю жизнь на одних яблоках и поднимались?» «Ну, по правде сказать, некоторую роль сыграли и те 10 миллионов, что тетя Полли перед войной оставила мне в наследство».