Одной из самых громких сделок на нефтяном рынке в уходящем году стала покупка Тюменской нефтяной компанией контрольного пакета акций ОНАКО. Правда, процесс перехода ОНАКО под полный контроль ТНК еще не завершен. О некоторых его деталях в интервью корреспонденту газеты «Время новостей» Николаю ГОРЕЛОВУ поведал президент ТНК Семен КУКЕС.

-- В этом году ТНК вместе со своими акционерами приобрела ОНАКО за 1,08 млрд долларов. Но пакетом в 40% акций ее дочерней компании -- «Оренбургнефти» -- владеет «Сибнефть», которая меняет их на акции материнской компании. На какой стадии находятся переговоры с «Сибнефтью»?

-- Идет нормальная, конструктивная работа. С уважением прав сторон.

-- На какой пакет ОНАКО «Сибнефть» обменяет 40% акций «Оренбургнефти»?

-- Мы это пока еще обсуждаем. Точнее, даже и не обсуждаем, мы должны еще аудит сделать. Пока идет работа, мы выбрали совет директоров, экономику улучшаем...

-- Почему «Сибнефть» получила три места в совете директоров ОНАКО, если пока еще она не обменяла акции?

-- Получила потому, что у нее есть блок акций. Мы считаем это справедливым, чтобы миноритарные акционеры, обладающие таким пакетом, участвовали в управлении. Какое будет соотношение между пакетами акций ОНАКО -- 30% на 70% или 65% на 35% -- это определим. Поэтому мы пришли к выводу, что три -- это разумное число мест в совете директоров, чтобы быть в курсе, какие изменения делаются.

-- Представители «Сибнефти» попадут в менеджмент ОНАКО?

-- Сейчас компанию возглавил наш человек -- Виталий Ткачев. «Сибнефти» в менеджменте участвовать нет смысла, там главное -- большую картину видеть. Совет директоров утверждает ключевые позиции, они в этом будут участвовать.

-- Когда будет происходить конвертация акций ОНАКО в акции ТНК?

-- Это будет где-то в середине следующего года. Я думаю, это правильный шаг, ведь тогда можно будет выпускать ADR.

-- «Сибнефть» одобряет конвертацию?

-- Пока идут переговоры, мне нечего сказать. Ведь переговоры как идут: все в принципе соглашаются, а потом начинают идеи обсуждаться. Потом рабочие группы, потом консультанты...

-- Теперь о других переговорах -- с акционерами «Сиданко» по обмену «Черногорнефти» на 25% плюс одна акция «Сиданко». На какой стадии они находятся?

-- Процесс обмена собственности непростой. Вот Chevron, объявив, что купит Texaco, два с половиной года изучала детали, сходились и расходились. Теперь решили -- покупаем. Им теперь потребуется еще около восьми месяцев, чтобы все комитеты пройти. И это для западных компаний, прозрачных! Поэтому говорить, что обменять «Черногорку» можно за месяц, несерьезно. Возникли проблемы у акционеров «Сиданко» со старыми акциями, они предложили провести допэмиссию. Мы не возражаем, только давайте, чтобы была гарантия: потом государство не аннулирует допэмиссию и не отберет акции. Гарантии не так просто оценить, как акции. Поэтому мы проводим анализ, и, я думаю, он будет идти еще месяца полтора. Идет нормальный процесс переговоров, торгов. Они хотят дать те акции, дать которые легче для них, а мы хотим, чтобы был выбран вариант, наиболее безопасный для нас.

-- Как вы считаете, тот факт, что «Черногорнефть» подала иск о признании аукциона по продаже ее бизнеса незаконным, повлияет как-то на ход переговоров?

-- Я думаю, никак не повлияет. Мы понимаем, что это не изменит ситуацию. Каждый пытается защититься, так же, как и мы пытались получить старые акции. Это нормальный процесс, переговоры порой непростые, каждый пытается свою правоту доказать.

-- Недавно вы были признаны лучшей в нефтегазовой компанией, победив в конкурсе, проведенном газетой Financial Times Energy. По каким критериям оценивалась деятельность вашей компании на конкурсе?

-- Есть несколько параметров, которые Запад особенно интересуют. Первый -- как идет реструктуризация компании. Отличие ТНК, если сравнивать с другими участниками конкурса -- иностранными компаниями, в том, что мы начинали реструктуризацию в значительно худших условиях: компания была практически разбитая, с падающей добычей, долгами, Рязанский НПЗ стоял... Конкурировать было непросто: British Gas, Shell, например, провели очень серьезные структурные изменения. Второй критерий -- это способность привлекать инвесторов. Несмотря на сложную ситуацию, мы получили 10-летний кредит на 700 млн долларов. Это значит, что крупнейшие институты мира верят компании, а значит, и России. Особенно важно, что мы привлекли долгосрочный кредит -- краткосрочный все могут привлечь. Третий -- мы смогли заинтересовать серьезных партнеров для развития компании: Texaco, Halliburton Inc., ABB... Я думаю, вот эти параметры сделали нас привлекательными по отношению к другим.

-- Как отразится на компании ее новый статус?

-- Во-первых, появится уверенность в том, что мы делаем. Во-вторых, я думаю, будет легче искать партнеров. Многие люди смотрят на российские компании и думают: вот, как в зоопарке, вроде бегает, а непонятно что. А такой статус будет сближать с партнерами.

-- А как же ваш достаточно длительный конфликт со «Славнефтью»? Это обстоятельство принималось во внимание?

-- Я думаю, принималось во внимание все. Смотрели, и как мы ведем себя, не нарушаем ли права миноритарных акционеров... Конечно, если бы нас рассматривали как компанию, которая нарушает этику, мировые стандарты, нам бы нечего там было делать с самого начала.

-- Теперь -- о планах вашей компании. Собираетесь ли вы в следующем году приобретать какие-либо активы, если да, то какие?

-- Если будет реализация госпакетов «Славнефти» и «Роснефти», мы точно будем участвовать. По Тимано-Печорским месторождениям тоже будем участвовать. Что касается приобретений вне России, то присматриваемся мы в этом смысле только к рынку Украины.

-- Компания будет в следующем году основной упор делать на добычу?

-- Добыча сейчас у нас около 25 млн тонн по 2000 году (без ОНАКО), будем в следующем году выходить без ОНАКО на 26,5 млн тонн. Перерабатывающие предприятия больше не будем приобретать. Зато нас сейчас интересует розница -- в особенности Московская область и Украина.