«Для реструктуризации советского долга Парижскому клубу нет никаких формальных экономических оснований. Решение может быть найдено только в политической плоскости», -- заявил газете «Время новостей» высокопоставленный чиновник российского правительства накануне визита Михаила Касьянова в Берлин. И в пятницу германский канцлер Герхард Шредер такое решение предложил. Принимая российского коллегу, он сделал неожиданный, или, по словам самого Шредера, «исполненный фантазии», ход. «У нас есть шанс конвертировать долги в акционерное участие германских фирм в российских предприятиях», -- заявил глава державы, на долю которой приходится более половины советского долга Западу.

Механизм реструктуризации, по мысли г-на Шредера, таков: заинтересованные частные немецкие фирмы смогли бы в счет части российского долга германскому государству приобрести акции «представляющих ценность» российских предприятий, а заплатить за эти акции германскому государству.

Насколько канцлерские «фантазии» реализуемы на практике, в ближайшее время будет решать двухсторонняя рабочая группа экспертов. Но российская сторона новую идею сразу же одобрила. «Инициатива Шредера заключается в том, чтобы проблему долга превратить из проблемы во благо, чтобы она могла служить инвестиционному процессу», -- заявил Михаил Касьянов.

Высокопоставленный чиновник в российском кабинете министров, комментируя берлинские договоренности, сказал газете «Время новостей»: «Искать поддержки в таких вопросах, как реструктуризация долга, обычно принято у американцев. И нам говорили: подождите конца выборов в США. Но у них сейчас настоящая политическая воля отсутствует, а будущее довольно туманно. В то же время и американцы, и другие кредиторы в последнее время намекали: договоритесь с немцами, а мы мешать не будем».

Теперь, как надеется российский премьер, уже в январе Россия сможет приступить к переговорам с Парижским клубом и предложить именно германский механизм. Михаил Касьянов заметил, что «стесняться в данном случае неуместно», а надо, напротив, стремиться использовать такую возможность для сокращения долга.

Впрочем, за пределами политики начинаются трудности -- как с российской, так и с германской стороны. Принимать окончательные решения относительно того, «брать» ли им российские акции и если да, то каких предприятий и по какой цене, в Германии будут решать не чиновники, а частные компании. Им в конечном счете безразлично, с кем расплачиваться за акции -- с правительством Касьянова или правительством Шредера. Очевидно и то, что частный бизнес решит пойти на этот «русский гешефт» со Шредером лишь в том случае, если он окажется для них «интересным» по всем критериям западного менеджмента.

Обратная сторона проблемы -- какие акции и в каком объеме российское правительство готово предложить немцам? Ведь речь идет о многих миллиардах марок, и реализация даже малой части шредеровской «инициативы» скорее будет походить на широкомасштабное «раскулачивание» российской державы.

Спустя пару часов после беседы со Шредером, выступая с докладом перед немецкими предпринимателями в штаб-квартире CommerzBank, Михаил Касьянов ушел от прямого ответа на вопрос, о чем же он на самом деле договорился с канцлером. Лишь пообещал представителям германских фирм, что в случае положительного исхода «инициативы канцлера» Россия будет еще в больших масштабах импортировать из Германии высокотехнологичную продукцию, оборудование и т.п. В Москве, похоже, заранее ждали от Шредера серьезных предложений. Появление в компании с г-ном Касьяновым секретаря Совбеза Сергея Иванова расценили в Берлине как некое «спецпослание» от российского президента, знак его особого политического внимания. И г-н Иванов одобрил немецкие инициативы. В беседе с корреспондентом газеты «Время новостей» он заявил: «Шредер предложил, может быть, нетрадиционный, но хороший способ решения проблемы долгов. И мы разделяем подход немцев, что речь должна идти о привлекательных предприятиях. Так что принципиально мы согласны. Что же касается конкретных договоренностей, тут требуется финансовая и юридическая оценка».