Мелькомбинат в Сокольниках, из муки которого пекут четверть всего хлеба в столице, оказался в центре разгорающегося скандала. Уголовные дела о хищении крупной суммы денег возбуждены против коммерческого директора Анатолия Сорокина и руководителей двух фирм -- дилеров комбината. Материал о возбуждении этого дела и о претензиях правоохранительных органов газета "Время новостей" опубликовала в номере от 5 октября. Сегодня мы публикуем интервью с Анатолием СОРОКИНЫМ, который подробно излагает свою версию событий вокруг этого важного для экономики города предприятия.

-- Мелькомбинат в Сокольниках -- бывшее госпредприятие. Как оно акционировалось?

-- Комбинат акционировался в 1992--1993 годах. Большинство акций скупила верхушка мелькомбината: генеральный директор Виктор Дроздов и его жена получили порядка 14% акций. Финансовый директор Марина Чиркова вместе со своей семьей -- более 10% акций. Столько же -- технический директор и его родня. Поэтому на комбинате генеральный директор (он около восьми лет занимает этот пост) чувствовал себя совершенно спокойно. Но политика его не вызывала доверия у работников.

Представьте: огромный мелькомбинат, рентабельный бизнес. При дефиците зерна и муки на рынке он должен давать прибыль акционерам. Но комбинат в качестве АО уже много лет не выплачивает дивидендов. В 1994--1995 годах были поставки канадской пшеницы по госзаказу (тогда еще госпредприятие "Росхлебопродукт" их выполняло). В Сокольники поставили много, точную цифру сейчас не назову. Так вот, с тех пор мелькомбинат имеет задолженность перед государством порядка 70 млн рублей в ценах 1994--1995 годов. По тому курсу получается более 20 млн долларов. Этот долг висит на комбинате, и Дроздов не собирается его возвращать. Хотя для возврата есть возможности. Ведь комбинату тоже должны. Когда я пришел в 1998 году на комбинат, там было 60 млн рублей дебиторской задолженности.

-- 60 миллионов "дебиторки" -- тоже серьезная сумма...

-- Это отдельная история. Там заключались договоры с массой фирм, которые получали предоплату, не обеспечиваемую залогом. В конечном итоге эти долги списывались на убытки. Отдавалась мука по сниженным ценам. И не возбуждалось никаких ни гражданских исков, ни уголовных дел.

-- Вы были коммерческим директором, вам схемы наверняка известны в деталях.

-- Эти схемы придумывались не мной. Я по должности выполняю приказы и указания своего гендиректора. Возьмем дилерскую систему. Когда я пришел на комбинат, дилеров было 35 (сейчас их 10). Они получали продукцию по льготным ценам. Но на самом деле все превращалось в грабеж дилеров. Существовала негласное указание Дроздова: дилеру дают скидку, допустим, в 100 рублей от отпускной цены, а после реализации 70% от этой скидки он должен отдать наличными гендиректору Дроздову и финансовому директору. Или же они дилеров заставляли покупать векселя комбината, которые тут же передавались финдиректору и главбуху. Кто не подчинялся -- того лишали денег, предлагали муку по завышенной цене. Дальше -- больше. Гендиректора не устраивала ситуация с акциями -- то, что они распылены.

-- Действительно, сейчас владение пусть даже 15% акций ничего не гарантирует.

-- Верно. Гендиректор решил саккумулировать в своих руках контрольный пакет. Он и его помощники. Это финансовый директор Чиркова Марина Александровна, которая принесла комбинату, я считаю, огромные убытки.

На скупку акций нужны были деньги, и они придумали, где их взять. Организовали фирму "Мельцентр", на которую перевели такой вид бизнеса комбината, как отруби. На эту фирму отдавалась продукция с занижением цены на 40--80%, а сама фирма продавала отруби по завышенным ценам. Фирму организовали хитро -- открыли ее от общества инвалидов, она имела налоговые льготы. Но при этом и гендиректор в фирме был чисто номинальный, и главный бухгалтер. Они были инвалидами. А всем заправляла замглавного бухгалтера Светлана Сафонова, близкая приятельница гендиректора Дроздова, и начальник одной из мельниц комбината Михаил Носко (он был в этой фирме замдиректора).

-- Почему именно отруби? Это прибыльное дело?

-- Даже более выгодное, чем мука. При дефиците кормов для скота и птицы отруби раскупают очень здорово. Потребители -- это птицефабрики и скотоводческие хозяйства. Не только в Подмосковье, но и дальше -- Рыбинск, Рязань и т.д. К тому же это огромный поток наличных средств. Едут фермеры на грузовике, загружают его отрубями и платят, естественно, наличными. Когда скот подыхает -- по любой цене купишь. Этим и пользовались. Цены на отруби в Сокольниках самые высокие в Москве. Я против этого всего выступал и пытался мешать.

Вот Дроздов и его люди и задумали меня убрать. В марте они подали в УЭП через своих знакомых заявление о том, чтобы начали собирать информацию. На меня и на фирмы, которые, как они считали, являются "моими".

-- Фирмы из числа дилеров?

-- Да. Это холдинговая компания «Ритм» и «Нория-инвест». Хотя они были выбраны самим Дроздовым. Они стали основными поставщиками зерна на мелькомбинат плюс реализовывали готовую продукцию. И не имели задолженности перед комбинатом, делали предоплату. В России стабильностью поставок зерна мало кто похвастает, а они стабильно поставляли. Я как коммерческий директор предпочитал сотрудничать с теми, кто более полезен комбинату. Вот эти две фирмы и решили "пристегнуть" ко мне. Началась неофициальная слежка: жучки, прослушивание телефонов и т.д. А 7 июня Дроздов запустил сотрудников УЭП на мелькомбинат. Они провели обыски в офисах именно этих двух фирм, которые находятся на территории комбината, и у меня...

-- Ваша версия о том, как аккумулировались деньги на скупку акций, понятна. А как планировалась сама скупка?

-- А тут есть еще одно действующее лицо из числа акционеров комбината -- Вадим Петербургский, зампредседателя Объединения содействия социальной реабилитации инвалидов. Он на свои и своих партнеров средства купил акции в количестве 55% у руководства комбината и их родственников. Гендиректор Дроздов даже отдал распоряжение своим юристам, чтобы все акции, скупаемые комбинатом у работников, оформлялись на г-на Петербургского. Я был против. Но акции были проданы. Для чего? Дроздов хотел, чтобы люди от общества инвалидов выступили по сути дела подставными -- купили акции, а контролировали бы их сам гендиректор и его подручные. Но Петербургский и партнеры в один прекрасный момент сказали: извините, мы вам не подчиняемся.

Эти акционеры, в частности Петербургский, хотели провести реконструкцию комбината. Речь шла о том, чтобы реинвестировать прибыль в модернизацию. Гендиректору этого уже не нужно -- ему 63 года. И у них на этой почве произошел конфликт. А перед этим, в апреле, Петербургского (он уже был владельцем около 40% акций) избивают очень сильно. Он вышел из дома, его вывезли в лес, и в результате он попал в больницу. По выходу из больницы ему дают информацию, что заказал это я. И всячески его против меня настраивают. А где-то в июле Петербургскому подсунули письмо в УЭП и Следственный комитет МВД России, где написано, что я, Сорокин, совершаю противоправные действия. Он его подписывает -- ну, понятно, когда ему такое про меня сказали.

Я летом встречаюсь с Петербургским, и мы начинаем выяснять отношения. И он понимает, что я тут ни при чем. И тогда он и другие основные акционеры решают провести внеочередное собрание. Переизбрать совет директоров, ревизионную комиссию, счетную комиссию. И генерального директора.

-- То есть собрание инициировали представители объединения инвалидов?

-- Да. Заявление о созыве было подано на рассмотрение совета директоров, но в ответ был получен отказ. Без объяснений. Я голосовал на этом совете директоров за проведение собрания и переизбрание гендиректора. Это было в конце августа, и вскоре гендиректор мне за это отплатил. С 11 сентября на меня было заведено уголовное дело.

-- А что с собранием акционеров, оно не состоялось?

-- Состоялось 26 октября. Я был выдвинут кандидатом в генеральные директора, и меня избрали. Совершенно законно. Дроздов и все остальные -- главбух, финдиректор, помощники -- естественно, не хотят, чтобы я приходил на комбинат. По одной простой причине: они знали, что я буду проводить ревизию с самого начала их деятельности. И они придумали, как меня лишить директорства. Как лишить г-на Петербургского, объединение инвалидов и других акционеров их акций. И сделать нелегитимным проведение собрания. Способ -- провести эмиссию акций мелькомбината.

-- Но такие решения не могут принять директор и все менеджеры вместе взятые. Нужно решение собрания акционеров.

-- Совершенно верно. Собрать такое собрание у них не получилось бы. Поэтому они просто подделали документы. Внесли дополнительный пункт в повестку -- "О преимуществе акционеров". И вписали решение по этому пункту: не применять преимущественного права акционеров при эмиссии. Обычно если проводится эмиссия, акционер имеет право получить акции пропорционально той доле, которую он имеет до эмиссии. А неприменение этого принципа лишает прежних акционеров их пакетов, доля размывается.

Потом Дроздов и его люди подделывают подписи тех, кто отказался подписывать подложный протокол, и отправляют его на регистрацию. И приступают к подготовке эмиссиии, эта подготовка сейчас идет. Акционеры отправили уже восемь жалоб по этому поводу в адрес Федеральной комиссии по ценным бумагам (ФКЦБ).

-- Подменили протокол, проводят эмиссию -- вот так просто можно сменить акционеров, хозяев крупнейшего мелькомбината в Москве?

-- Я надеюсь, что все это не пройдет. Невозможно так запросто. Они не предусмотрели, например, что у участников собрания остались бюллетени с настоящей повесткой дня. Там восемь пунктов, и нет никакого девятого -- "О преимуществе акционеров". Это легко проверяется. Собственно, это все что нужно и чего я добиваюсь -- чтобы происходящее на комбинате стало предметом непредвзятой и тщательной проверки.

-- Именно этого, по вашим словам, опасалось руководство комбината, поэтому и было заведено уголовное дело. Кем заведено?

-- В отношении меня -- следственным комитетом МВД России. Возбудили дело против меня, а также против директора компании «Ритм» Станислава Шпаковского и директора фирмы «Нория-инвест» Андрея Южакова. Формулировка: хищение 80 млн рублей Сорокиным в сговоре с Южаковым и Шпаковским. Статья 159 часть 3 (мошенничество в особо крупных размерах по предварительному сговору).

Меня задержали на трое суток, предъявили обвинение и отпустили с Петровки, даже никакой меры пресечения не установили. Я следователям объяснял, что не имею права финансовой подписи. У меня лишь доверенность на подпись контрактов, под которые дается кредит. Но контракт -- это общая форма. К нему прилагается дополнительное соглашение, в котором стоят конкретные цифры по ценам, по объемам. Контракт я подписал, а допсоглашение подписала финансовый директор Чиркова, она же его заверила вместе с главным бухгалтером. Мало того, гендиректор Дроздов сам написал в департамент продресурсов правительства Москвы ходатайство о том, чтобы 80 млн рублей они выделили под данный контракт с фирмой «Нория-инвест». Деньги были получены, зерно на них поставлено, и деньги возвращены департаменту. С процентами. Следственный комитет это проверял.

-- В чем же тогда вас обвиняют, раз деньги возвращены?

-- Предмета нет. Но дело не прекращается. С 11 ноября следствие продлили еще на месяц. При этом на сам комбинат они почему-то не идут. Ревизия там не проведена.

Между тем схема проводок этих денег такова. Департамент выделяет кредит, мелькомбинату открывается ссудный счет в банке из числа уполномоченных правительством Москвы. С этого счета деньги могут уйти только под конкретный контракт -- допустим, с фирмой «Нория-Инвест». Деньги уходят на мелькомбинат, с него -- на "Норию" -- с формулировкой "оплата за зерно". В тот же день под контролем комбината деньги, также в виде предоплаты за зерно, уходят с "Нории" на некую третью фирму, представленную руководителями комбината. И тут же возвращаются на комбинат, только уже с формулировкой "предоплата за муку". Комбинат находится под жутким давлением кредиторов, поэтому схема такова. Другого способа получить деньги у них не было. Эти деньги через два дня возвращаются на комбинат, комбинат этими 80 миллионами закрыл свои текущие дыры на тот момент, ноябрь--декабрь 1999 года, а потом уже потихонечку продавал муку. Это вся схема разработана и проведена финансовым директором Чирковой.

-- Какую позицию занимает в этом деле правительство Москвы и какие вообще у комбината взаимоотношения с департаментом продовольственных ресурсов?

-- Напрямую мелькомбинат не подчиняется правительству Москвы, потому что это частное предприятие. Но если бы не помощь правительства Москвы, в частности департамента продресурсов, я уверен на 100 процентов, -- мелькомбинат уже давно бы стоял. Эта помощь заключается в льготном кредитовании. Под закупки, под договора с сельхозпредприятиями выдаются льготные кредиты. Гораздо дешевле (в 2--2,5 раза), чем коммерческие. И это кредиты на долгое время, от полугода. Плюс департамент своими силами поставляет пшеницу с отсрочкой платежа -- как товарный кредит.

Кстати, департамент хранит на комбинате часть зерна как городской резерв. И сейчас эти склады департамент опечатал: есть опасения, что Дроздов это зерно начнет использовать. Сейчас со всеми этими делами существует опасность, что комбинат буквально через несколько дней может остановиться и Москве не хватит муки и хлеба.

Московский мелькомбинат в Сокольниках -- это одно из старейших предприятий России, основан 120 лет назад. В свое время был крупнейшим в Европе. Сейчас лидер среди шести московских мелькомбинатов. В конце 80-х годов комбинат, будучи госпредприятием, был оснащен новым оборудованием компании Buehler (Швейцария). Комбинат в Сокольниках -- единственный в Москве поставщик ржаной муки, у других комбинатов нет мельниц для ржи. Перерабатывает порядка 1150 т пшеницы и 400--500 т ржи в сутки. Основные потребители -- хлебозаводы и малые хлебопекарни.