Спецпредставитель президента России по выработке статуса Каспия, замминистра иностранных дел Виктор КАЛЮЖНЫЙ только что вернулся из Баку, где обсуждал каспийскую проблему с президентом Азербайджана Гейдаром Алиевым. О результатах своего визита и о том, далеко ли продвинулись переговоры по этой болезненной проблеме, г-н Калюжный рассказал обозревателю газеты «Время новостей» Аркадию ДУБНОВУ.

-- Россию обвиняют в том, что ей выгодно затягивать решение вопроса о статусе Каспия, поскольку это позволяет ей де-факто сохранить там свою доминирующую роль, ссылаясь на действие советско-иранских договоров 1921 и 1940 годов...

-- Решение затягивается не по нашей вине. Напомню, что мы предлагали провести в Москве 15 августа встречу экспертов пяти каспийских стран, однако Иран отказался, поскольку, по его мнению, нет гарантии успеха. С другой стороны, в декабре будет уже два года, как Иран уклоняется от проведения у себя очередной встречи «каспийской пятерки» на уровне замминистров иностранных дел. Мы недавно у нас в МИДе обсуждали эту проблему и решили еще дней 10--15 подождать, а потом выступить еще раз с инициативой встречи в Москве. Может быть, мы опять ни о чем не договоримся, но хотя бы еще раз все обсудим, в конце концов посмотрим в глаза друг другу... Это очень важно. И мне очень жаль, что в некоторых СМИ на Западе эта инициатива была расценена как российский ультиматум. Да бог с вами, Россия не собирается ставить кому-либо ультиматум, ибо этим невозможно сегодня решать проблемы. Мы что, собираемся «мочить» кого-то? Мы просто предлагаем собраться, пусть не в Москве, пусть в Тегеране, пусть в Ашхабаде -- где угодно... Зачем же извращать нашу позицию?

-- Затрагивалась ли каспийская тема во время недавней поездки в Иран секретаря Совета безопасности России Сергея Иванова?

-- Да, естественно. Иранцы сказали: «У нас есть компромиссные предложения по Каспию». Полтора месяца назад это подтвердил министр иностранных дел Ирана Камаль Харрази в разговоре с Игорем Ивановым. В Москву их должен был привезти генеральный директор департамента СНГ МИД Ирана. Но, к сожалению, он ничего нам не предложил и снова говорил только о 20-процентном принципе раздела Каспия. Более того, посол Ирана в Москве в недавнем интервью утверждал, что такие предложения были сделаны, но российского ответа на них до сих пор нет. Я сам присутствовал на переговорах и видел только, как иранские представители открыли компьютеры, показали какие-то карты и сказали, что мы их вам предоставим, но до сих пор ничего не дали. Поэтому очень сложно дать ответ на то, чего ты не знаешь...

-- Готовы ли вы вслед за поездкой в Азербайджан совершить еще одну поездку -- в Туркмению, чтобы продолжить и там каспийский диалог?

-- Я готов к этому в любой момент. С другой стороны, учитывая, что напряженность на Каспии в первую очередь существует между Азербайджаном и Туркменией, я предложил Гейдару Алиевичу еще раз поехать в Ашхабад, чтобы попытаться сделать новый шаг к сближению. Он благожелательно отнесся к этому, сказав, что сделает это после визита президента Путина в Баку и подписания российско-азербайджанской декларации по Каспию. А что касается моей поездки в Ашхабад, я с удовольствием поеду, хотя здесь есть некоторые проблемы тактического порядка. В Туркмении немного обижаются на меня из-за неподатливости России в отношении к туркменской позиции по Ирану. Но я готов разговаривать еще и еще раз, главное, чтобы люди хотели слушать.

-- В ходе вашего визита в Баку на прошлой неделе президент Азербайджана Алиев заявил о желании подписать с Путиным российско-азербайджанскую декларацию по Каспию аналогичную той, что месяц назад была подписана между Москвой и Астаной. Означает ли это, что позиции России и Азербайджана по новому статусу Каспия существенно сблизились?

-- Готовность Азербайджана работать над декларацией -- это уже движение вперед и можно сказать, что позиции сближаются. Правда, премьер Азербайджана на встрече с нами продолжал говорить о делении на национальные сектора, кроме дна моря, также и толщи воды. Но президент Алиев однозначно сказал, что согласен с поэтапным подходом, сначала разделение дна моря. Что будет дальше -- посмотрим...

-- То есть Азербайджан готов согласиться с позицией России делить морское дно только в целях «суверенного недропользования», а значит, отказаться от прежней позиции -- деления дна и толщи моря на национальные сектора?

-- Мы эту проблему не обсуждали, хотя в разговоре с Гейдаром Алиевым я сказал ему: да, в конституции Азербайджана существует понятие национального сектора Каспия. Но я считаю, что при разумном подходе, чтобы не нарушать конституцию, мы можем сказать, что «сектор» -- это дно, а толщу оставить общую.

-- И это позволит Баку легитимизировать право на освоение нефтяных месторождений на своем шельфе?

-- Конечно. Если будет принято решение провести модифицированную срединную линию на Каспии, а это необходимо, поскольку есть исторические месторождения, с которых уже много лет ведется добыча нефти, и их в любом случае нужно будет обходить, то линия ляжет на дно. Будет ли полученное деление называться сектором или как-то еще, не так важно. Главное -- линия разграничит Азербайджан с Россией, Туркменией и Ираном и позволит выполнять принятые ранее договоренности.

-- Известно, что Иран и Туркмения настаивают на демилитаризации Каспия. Такую же позицию занимал и Азербайджан. Россия не согласна с такого рода предложениями. Как сегодня соотносятся позиции Москвы, Астаны и Баку в вопросе военной деятельности на Каспии?

-- Эта тема сквозит в выступлениях иранских и азербайджанских представителей, она затевалась в разговоре с премьером Азербайджана. Но, думаю, мы убедили Баку, что вопрос о демилитаризации, достаточно закрытый, должен быть снят с текущего обсуждения и перенесен на уровень президентов. Мы считаем, что эта тема неактуальна и не мешает тезису о том, что Каспий должен быть зоной мира.

-- Такого же подхода придерживается и Казахстан?

-- Да.

-- Известно, что Ашхабад раньше также занимал близкую к Москве позицию по Каспию. Но в результате, в частности, зашедших в тупик споров между Туркменией и Азербайджаном о принадлежности нефтяных месторождений в центральной части Каспия Ашхабад занял позицию, солидарную с Тегераном. Может ли Москва содействовать решению каспийского спора между Баку и Ашхабадом? Ведь в этом случае Россия смогла бы укрепиться в регионе.

-- Споры между Баку и Ашхабадом сегодня -- самые серьезные противоречия, существующие на Каспии. Россия пытается убедить стороны в разумности ее инициатив, в частности принципа 50х50, который позволил бы решить спорные проблемы в освоении месторождений. Что касается Туркмении, то она и раньше была близка к Ирану. Может быть, это и правильно: приграничная территория, развитие бизнеса, перспективы ТЭК -- все это увязывается с проблемами северного Ирана. Понятно, что в Ашхабаде не могут вести себя иначе, когда говорят, что Иран не надо обижать и поддерживают деление Каспия на пять равных частей, по 20% каждой из стран. Но тогда я спрашиваю, а кто обижает Иран? Наша задача в том, чтобы у Ирана ничего не было отрезано в соответствии с советско-иранскими договорам 1921 и 1940 годов. Но согласно им Иран не претендовал на энергоресурсы Каспия.

-- Утверждают, что сфера деятельности Ирана на море была фактически ограничена линией Астара -- Гасан-кули, прочерченной секретным приказом советского министра НКВД Ягоды в середине 30-х.

-- Может быть. Этой зоной, откровенно говоря, и заканчивалась энергоемкая перспектива на Каспии. Но эта линия не закреплена юридически, и мы считаем, что она не существует. Даже когда на нее ссылаются в Азербайджане. Мы убеждены, что это справедливый подход по отношению ко всем государствам. Мало того, Россия предлагает сегодня увеличить еще на 10 миль рыболовецкую зону каждой из прикаспийских стран, это приращивает народнохозяйственный потенциал Ирана. Но Россия не может поддерживать требование Тегерана увеличить до 20% его каспийскую территорию. Во-первых, и это главное, Россия не граничит с Ираном, и это зона ответственности его соседей -- Азербайджана и Туркмении. А во-вторых, это задевает те месторождения, что исторически осваиваются Азербайджаном. Но в любом случае вопрос должны решать эти страны между собой, а Россия может согласиться с их решением или нет. Нам было бы даже выгодно получить эти 20% моря, потому что у нас сейчас меньше, как и у всех других, исключая Казахстан, у которого около 29%.