Дума, Центризбирком и президент всерьез включились в процесс партийного строительства. Сначала -- еще летом -- президент решил, что российское партийная система требует укрепления, и озадачил этим ЦИК. Через два месяца был готов проект закона о партиях.

В Думе к этому времени появились три альтернативных законопроекта. На минувшей неделе после парламентских слушаний думские партийцы решили, что самый лучший из этих проектов -- тот, что вышел из ЦИКа. Этот проект с некоторыми дополнениями из трех других разработок можно, по мнению депутатов, выносить на пленарное заседание с полной гарантией его успешного прохождения. Словом, ни закона, ни официального проекта еще нет, но его уже одобряют практически все партии, представленные в Думе. Уже признано, что в следующих выборах будут участвовать только партии, а общественно-политические движения такого права лишатся. Политической партией сможет называться только та организация, которая имеет свою идеологию и не менее 10 тыс. членов -- по 200 партийцев в половине (как минимум) регионов страны. Если численность какой-нибудь организации упадет ниже 10 тысяч, то Минюст вправе поставить перед судом вопрос о ликвидации партии.

Столь жесткие требования закона, вероятно, помогут думским партиям укрепить собственные ряды, очиститься от случайных попутчиков. Правда, те, кто не придется ко двору ни в одной из действующих партий, вряд ли смогут создать свою собственную. Значит, круг игроков будет сужаться. Ясно, что такое сужение -- на руку любой власти. Но совершенно неясно, смогут ли российские партии в таких условиях следовать своему основному предназначению: служить посредником между тремя составляющими современного общества -- властью, бизнесом и гражданами. Корреспондент газеты «Время новостей» Виктор ХАМРАЕВ попытался выяснить, нужен ли такой закон о партиях российскому бизнесу и рядовым россиянам. Центризбирком выполнил заказ крупного бизнеса

Нельзя путать лоббирование экономических интересов с деятельностью политических партий, считает доктор экономических наук, главный научный сотрудник Института социально-экономических проблем народонаселения РАН Иосиф ДИСКИН.

-- Нужен ли закон о партиях российскому бизнесу?

-- Начнем с того, что этот закон в общем-то мало кому нужен. Мы уже трижды провели президентские выборы, трижды -- думские. И все -- на многопартийной основе. Но закона о партиях до сих пор нет. Стало быть, особой нужды в нем общество не испытывает, и бизнес в том числе. Да, власть озаботилась, не нравится ей хаотичность политической системы, когда в Думе всякий раз представлены новые люди. Хочется все урегулировать.

-- Неужели у бизнесменов нет нужды в политических посредниках и теперь, когда прежний ельцинский принцип «доступа к телу» не работает, а новая власть «равноудаляет» олигархов из политики?

-- До сих пор российский бизнес, достигая консенсуса с властью, обходился без помощи посредников. Обходится и теперь.

-- Все решают связи?

-- Разумеется. На связях, унаследованных еще с советских времен, собственно, и возник российский бизнес. Связи -- это социальный капитал. Его-то советская номенклатура в ходе реформ и поменяла на финансовый и промышленный капитал, превратившись в бизнесменов, олигархов. Власть же требовала от них только одного -- лояльности.

-- Это прежняя власть. А власть новая пообещала олигархам «диктатуру закона».

-- Верно, пообещала. В самом начале. Но потом очень быстро поняла, где предел ее возможностей. И больше не употребляет таких слов, как «равноудаленность» или «диктатура закона».

-- Вы хотите сказать, что власть наткнулась на преграду или даже на сопротивление?

-- А как же? И на то и на другое. Власть поняла, что идея вытеснения бизнеса из политики абсурдна. Если в руках одной корпорации, допустим «Газпрома», экспорт стратегически важного сырья -- это ли не политика? Если объемы производства компании, скажем ВАЗа, измеряются несколькими процентами ВВП, то невозможно не учитывать интересы этой компании в политике.

-- Это -- преграда. А где и в чем вы обнаружили сопротивление? Губернаторы безропотно отказались от Совета Федерации, приняли новое деление по федеральным округам. Прокуратура настойчиво «разрабатывает» двух самых известных олигархов, а бизнес-сообщество что-то не кидается на их защиту.

-- По-вашему, сопротивление -- это обязательно митинги и баррикады? Да, губернаторы отказались от Совета Федерации. Но они тут же стали думать: то ли пробивать себе третий срок, то ли сесть в Совет Федерации, оставив в губернии преемника по схеме «Ельцин--Путин». Так или иначе, но они останутся частью политической системы, с которой Кремль вынужден будет считаться. Да, бизнес-сообщество не защищает двух известных персонажей, но вовсе не потому, что сообщество «построилось» под власть. Оно просто не мешает Кремлю изгонять из сообщества двух маргиналов от бизнеса. А пока Кремль занимается этим, бизнес-сообщество буквально слипается с региональной властью. При этом бизнес налаживает контакты в таких силовых структурах, как прокуратура, МНС, налоговая полиция.

-- Чтобы противостоять Кремлю?

-- Да нет же. Бизнесом движет сугубо экономический стимул: ведь дальнейший передел собственности будет возможен только через банкротства. А в этом деле важны связи с прокурорами, налоговиками и плотный контакт с властью региона. В итоге за последние два месяца, по моим наблюдениям, в регионах стали появляться своеобразные конгломераты, которые я называю финансово-силовыми группами: Ханты-Мансийск -- ЛУКОЙЛ, Вологодская область -- «Северсталь» и т.д. С интересами крупных корпораций Кремль уже считается, вынужден будет считаться и с интересами финансово-силовых групп. Бизнес всегда будет предъявлять требования власти. Вопрос лишь в том, каким способом он это сделает: в форме коррупции или в форме легального лоббизма. Коррупция на федеральном уровне уже теряет смысл. Бюджет больше не может дать столько, сколько приносит сам бизнес. Поэтому стабильные условия для бизнеса сейчас важнее, чем захват кусков из бюджета. Коррупция на местах неэффективна: слишком велика армия чиновников, которых надо покупать. Проще «купить» удобный закон.

-- А в этом деле понадобятся партии. Значит, закон о партиях все-таки нужен российскому бизнесу для легального лоббизма?

-- Нельзя путать лоббирование экономических интересов с деятельностью политических партий. Для легального лоббирования нужен закон о лоббизме. Но такого закона пока нет. А закон о партиях в ЦИКе создан. Причем это такой закон, который оставит на политической сцене лишь крупных политических игроков. Для бизнеса это хорошо, поскольку предельно упрощает поиски политического посредника. В этом смысле авторы законопроекта из ЦИКа выполнили заказ крупного бизнеса, хотели они того или нет. Но сомневаюсь, хорошо ли это для общества, когда путь во власть открывается только «тяжеловесам». Если граждане не могут реализовать законные интересы в легальной форме, то они находят нелегальные способы. А это всегда опасно. Страшно далеки они от народа

Не надо вторгаться на политическое поле с законом о партиях, считает Владимир ПЕТУХОВ, директор центра социально-экономического анализа Российского независимого института социальных и национальных проблем.

-- Нужен ли закон о партиях рядовому россиянину?

-- Если и нужен, то рядовой россиянин вряд ли об этом догадывается. Граждане партиям-то не очень доверяют. Судя по нашим опросам, партии пользуются доверием в обществе меньше, чем профсоюзы.

-- Почему же граждане исправно ходят на выборы и голосуют за тех, кому не верят?

-- Ничего удивительного. Человек на выборах, как в ресторане: выбирает из того меню, которое ему предложили. Но выборы прошли, и человек видит: к его повседневным проблемам партии не имеют никакого отношения. Вот он им и не доверяет.

-- Ну да. Нашему человеку нужен «барин», который «приедет, всех рассудит» и махом решит все проблемы.

-- Это верно. Тенденции к самоорганизации в нашем обществе действительно очень слабы. Граждане все еще надеются, что их проблемы решит лишь высшая властная инстанция. И это горько признавать -- по прошествии десяти-то лет. Ведь в стране есть профсоюзы, партии, независимые СМИ. То есть формально уже сложилась институциональная среда, возможностями которой граждане по Конституции вправе воспользоваться для защиты своих интересов. Но кто из граждан этим воспользовался? Солдатские матери, создавшие по стране сеть своих комитетов, «зеленые» -- и все, пожалуй. Остальные не спешат, хотя властью недовольны почти все.

-- Может, десять лет -- слишком малый срок?

-- Тоже верно. Этих лет оказалось мало еще и для того, чтобы в России сложился так называемый социальный каркас. В нашем обществе еще не появились такие многочисленные группы, которые, наподобие среднего класса на Западе, четко знали бы свои интересы, хотели бы их отстаивать. Когда в обществе есть такие группы, то они очень быстро находят свою партию, а партия, в свою очередь, обретает смысл собственного существования.

-- А как же КПРФ с ее многочисленным электоратом пенсионеров?

-- Стоило власти перед выборами наладить выплату пенсий, как весь этот электорат ломанулся голосовать за Путина. У Путина и сейчас сторонников пенсионного возраста в два раза больше, чем у Зюганова. Значит, даже КПРФ, которую чуть ли не все признают единственной партией в стране, не имеет твердой опоры в социальной среде. Все это говорит о слабости российской партийной системы.

-- Ее можно укрепить с помощью закона о партиях?

-- Есть только один способ укрепить систему. Победа на парламентских выборах должна означать, что партия-победитель формирует правительство -- свое или коалиционное. Только в этом случае партийная система развивается. Для чего наши партии идут на выборы? Чтобы прийти к власти. Но ведь к власти не придет ни одна из них, даже если соберет все 100% голосов. В итоге: в институциональной среде наши партии присутствуют лишь формально, в социальный каркас общества не вплелись, а победа на выборах не означает ровным счетом ничего. Выборы от этого превращаются в обычное спортивное соревнование, а партии -- в идеологические кружки или лоббистские группы.

-- По-вашему, спасти партийную систему можно лишь внесением поправок в те статьи Конституции, в которых закреплены принципы формирования правительства?

-- Да, это проблема Конституции. Но пока проблема не решена, не нужно вторгаться на политическое поле с законом о партиях, который несет в себе массу регламентаций и ограничений. Пусть это поле живет и развивается в том ритме, который уже стал для него органичным. Мне, например, непонятно, почему теперь хотят отсечь от выборов политические движения и допускать до них только партии. ЦИКу от этого, конечно, будет легче: меньше технических хлопот во время избирательных кампаний. Непонятно, почему Минюст хотят вооружить правом решать: достойна какая-либо организация быть партией или нет. Минюст для этого не нужен. Есть избирательный бюллетень и есть избиратель, который, как показывают все выборы, вполне способен распознать «диванно-карманные» партии и отсечь их от политики. Понимаю, ограниченное число партий на политическом поле очень удобно для исполнительной ветви власти, для экономической элиты. Да и для самих партий удобно, поскольку не возникает новых конкурентов.

-- Обществу это чем-то грозит?

-- В худшем случае какие-нибудь политизированные группы, исключенные из парламентского процесса законом о партиях, могут превратиться в экстремистские. В лучшем случае произойдет то, что уже происходит. Президента Ельцина большинство граждан не любило, поэтому общество при нем пыталось самоорганизоваться. Президента Путина большинство граждан любит. И все процессы самоорганизации теперь пошли на убыль. Значит, опять -- «барин все рассудит».