Кто смотрел футбол не по «Евроспорту», а у кромки поля, тот знает, что это другой футбол: мимо тебя хрипящим потным комом прокатывается игровой момент, а что там, у далеких ворот, уже не разобрать... Кто смотрел презентацию книги Бориса Ельцина «Президентский марафон» в телетрансляции из Франкфурта, тот, наверное, понял, что книга вышла сразу на множестве языков и уже наделала шума. Как очевидец презентации, стоявший в трех метрах от виновника этого шума, прижавшись спиной к стенду Издательского дома «Время», докладываю: ни единого слова не слышал. Видел, как тяжела работа телеоператоров: они таранили толпу своими камерами, заезжая в зубы локтями каждому, кто стоял на пути свободы слова и взгляда. Видел, как клубящаяся масса тел в темных костюмах на скорости протиснулась между полками, роняя книги и наступая на них, и исчезла вдали. Таким образом, одно из главных мероприятий, которое надлежало посетить во время ярмарки, было отмечено галочкой -- теперь следовало спокойно оглядеться.

Франкфуртская международная ярмарка -- традиционно главное событие книжного года. Сюда приезжают все. Но для одних (в том числе и для большинства российских участников) это скорее выставка, а для других (особенно для интернациональных издательских гигантов) -- огромная торговая площадка. Поэтому стенды McMillan, Random House или Penguin выглядели так: ограда в виде книжных полок, а внутри -- десятки письменных столов с компьютерами, за каждым из которых сидел трудолюбивый клерк, принимавший очередного покупателя авторских прав или комплектов пленок. А мимо беспрерывным потоком текла толпа зрителей-читателей, которые могли каждую из миллиона книжек полистать и пощупать, но никак не купить -- в этом одно из отличий франкфуртской ярмарки от московской, напоминающей большой книжный развал.

Невольно просится сравнение с другой грандиозной выставочной площадкой на немецкой земле -- всемирной ЭКСПО-2000, которая продолжается сейчас в Ганновере. Соблазн побывать там был так велик, что пришлось пожертвовать одним «книжным» днем. И зря. Недаром злые антиглобалисты уже прозвали ее ИМПО-2000. Некое странное подобие нашей старой ВДНХ, скрещенной с научно-популярным лекторием. Оказывается, именно книги дают самое верное представление о стране.

Это касается, кстати, не только их содержания. Экскурсия с подготовленным полиграфистом вдоль отечественных витрин завершилась приговором: «По мировым меркам почти каждая книга -- брак». И это при том, что российская продукция в массе своей очень проста.

А книга в мире становится все сложнее и изощреннее. Каждые свои очередные похороны -- по случаю рождения кино ли, телевизора или компьютера -- она переживает удивительно легко, переваривая очередного соперника. Три года назад павильон электронной техники громко именовал себя во Франкфурте «альтернативным» -- сейчас мини-компьютеры для чтения (так называемые электронные книги -- e-book) стараются как можно ловчее притвориться книгами. Даже прячутся ради этого под обложки. А нормальные детские книжки охотно принимают под свои веселые корешки микрочипы и звуковые генераторы -- с ними чтение становится для ребенка все более занимательной игрой и все менее унылым уроком.

Больше тридцати лет назад немецкие полиграфисты привезли на первую в Москве выставку «Инполиграфмаш» огромную ротационную машину «Рембрандт». Она печатала для публики работу своего тезки «Возвращение блудного сына». «Десять тысяч возвращений в час -- только пятки мелькают!» -- восхищался тогда автор этих строк. Сегодня у издателей совсем иные предпочтения. На равных с книгами выставлена их новая создательница -- немецкая печатная машина (вернее, система) OCE, которая, получив верстку книги на дискете, готова немедленно отпечатать по заказу покупателя любое количество экземпляров, пусть даже и один. Склады уже не нужны.

Вообще экспозиция во Франкфурте показала, что вне супертиражного мейнстрима (будь то новые приключения Гарри Поттера, покорившего Европу, сам Стивен Кинг, ушедший от мирских забот в Сеть, или заговорившая не по-русски Александра Маринина) благополучно здравствует великий архипелаг индивидуально, а не массово любимых и нужных книжек. Естественно, среди них множество неожиданных и необычных. Кто бы мог предположить, к примеру, что если сегодня выпустить Артура Конан Дойла мелким шрифтом, на плохой бумаге, с нечеткими литографиями конца прошлого века, затолкав в один томище всего Шерлока Холмса -- и сохранив таким образом аромат первоиздания! -- можно достичь коммерческого успеха. Мало того, книга переиздается чуть не каждый год.

Конкурирующее издательство сыграло от противного. Там издали «Триумфы» Франческо Петрарки -- поэму, которую автор ставил выше своих сонетов, -- на роскошной бумаге ручного литья, с золотым обрезом, в бархатном футляре и с прочими излишествами. Цена за экземпляр -- 800 долларов. И тоже все в порядке с продажей.

Изобретательности издателей предела нет. Огромная книжка называется так: «Ни в коем случае не открывай эту книгу!». На обложке изображен трясущийся от страха мышонок, пытающийся закрыть своим слабым тельцем нечто ужасное, спрятанное под обложкой. На первой странице тот же герой восклицает: «Ну зачем ты это сделал?! Только не переворачивай страницу!». Ну и так далее. На каждой следующей странице возле мышонка множатся красно-бурые пятна, выползающие явно из-под следующего листа книги. Наконец -- о, ужас! -- последняя страничка. На ней некие загадочные существа яростно уплетают спагетти с кетчупом. Все. Простой и безотказный сеанс постмодернизма для совсем юных: есть такие игры с текстом, которые способны заставить почти каждого дочитать книгу до конца.

Совсем рядом с Франкфуртом, в Майнце, стоит памятник Гутенбергу. Он здесь родился, здесь печатал первые книги человечества. Возле статуи указатели -- сколько километров отсюда до главных столиц. Есть своя справедливость в том, что Земля шарообразна -- любую точку можно считать полюсом. В третью неделю октября полюс мира явно был здесь.