В конце 80-х в "Крокодиле" печатали кроссворды со смешными вопросами вроде: "Половина деда". Ответ, естественно, "баба". Сейчас такого рода стебные кроссворды печатает журнал "Афиша". В последнем номере, вышедшем в конце прошлой недели, был такой, например, вопрос: "Еврейский хлеб, замешенный, согласно русскому народному поверью, на крови христианских младенцев". Важен не ответ (на всякий случай, это маца), а формулировка вопроса. В духе двухлетней давности выставки в Галерее Марата Гельмана "Правда о евреях", где демонстрировались стульчак, украшенный бриллиантами, сосуды для хранения крови христианских младенцев, шестиконечные (шестигранные) гайки и многие другие любопытные и, главное, правдивые экспонаты.

Три вопроса в последнем "афишном" кроссворде касаются изобразительного искусства. Первый: излюбленный материал дизайнера Логвина ("Жизнь удалась!"). Четыре буквы, последняя -- "а". Второй: русский художник, автор обертки для конфет "Мишка косолапый". Шесть букв, четвертая -- "к". Третий: русский концептуалист-невозвращенец. Семь букв, первая -- "к", третья -- "б", предпоследняя -- "о".

Самый простой -- второй вопрос. Любой школьник знает не только конфетную обертку, но и саму картину из Третьяковской галереи. Лес, утро, лучи света пробиваются сквозь сосновые заросли, симпатичные цирковые мишки. Самая знаменитая картина Ивана Шишкина. При этом -- самая не его. Потому что славу картине принесли медведи, а их-то написал художник Константин Савицкий. Первоначально внизу слева было две подписи, но потом Павел Третьяков скипидарчиком затер подпись Савицкого (до сих пор там пятно). Почему, достоверно неизвестно. По легенде, он купил эту картину у Шишкина, а Савицкому просто не захотел платить. Купец, что и говорить.

Шишкин, гласит текст путеводителя по Третьяковке, -- "один из самых популярных русских пейзажистов". Он всегда был любимым, "народным" художником. Его творчество отвечает русскому вкусу к пейзажу. Тут тебе и бескрайность, и идеализация, и красота. Видимо, именно благодаря Шишкину, ну и, может быть, Левитану (но никак не Саврасову, который "опускал" русский пейзаж -- роковые грачи, видите ли, к нам прилетели), мы считаем, что в России, в общем-то красотой обделенной, пейзажи -- самые красивые в мире. Пусть Шишкин писал сочиненные, фантастические виды (на картине "Рожь" сосны почему-то растут прямо посреди поля), зато он создал приподнятый, парадный, экспортный вариант русской природы.

Экспортный вариант современного русского искусства -- Илья Кабаков. Это он -- "концептуалист-невозвращенец". Концептуалист, потому что это такое художественное направление. Невозвращенец потому, что уехал на Запад работать и так и не вернулся (считает себя пожизненным командировочным, но никак не эмигрантом). Выставляется на крупнейших мировых смотрах современного искусства. В 1993 году, например, получил приз Венецианской биеннале -- между прочим, первый за всю историю участия в ней России. В том же 1993 году Борис Гройс, главный идеолог современного русского искусства, набросился на отечественных художественных критиков, обвиняя их в некомпетентности. Как можно, писал он, в 90-е задаваться вопросом, "нужен ли нам Кабаков?" или "искусство ли это вообще?". Прошло семь лет. Сегодня про Кабакова пишут все отечественные издания. Холют и лелеют. Отмечают, что он самый лучший и самый известный современный русский художник на Западе. Малевич, Шагал, Кабаков. Когда-то Кабаков сказал: "Малевич -- большой начальник". Теперь и сам стал начальником. Его слово -- закон. Выпустил мемуары, в которых с высоты своего полета оценил художественную жизнь Москвы в 60--70-е годы. Книгу надо читать с конца -- с указателя имен. Если есть там художник Тютькер, значит, действительно, был такой. А если нет, то уж извините -- какой такой Тютькер?

Кабаков -- художник не менее народный, чем Шишкин. На общении с народом, строго говоря, и построено все его творчество -- его многочисленные соц-артистские картины и инсталляции на тему жизни в коммуналках. Правда, кабаковская реконструкция коммунальной квартиры, выставленная в западном музее, воспринимается как шедевр, а у нас -- не вызывает никакого интереса. Слишком близка она к не до конца еще забытой реальности. А искусство должно изображать не реальность, а красоту, создавать иллюзию. Как у Шишкина.

Самое парадоксальное -- появление в кроссворде имени Андрея Логвина. Просто потому, что дизайнер -- профессия анонимная. Кто из нас, покупая пакет молока или бутылку водки, разглядывая в метро борды и стикеры, вынимая из почтового ящика поздравительную открытку или рекламную листовку, задумывается об авторах всей этой дизайнерской продукции? Показательна и сама формулировка вопроса: не "автор плаката "Жизнь удалась!", а "излюбленный материал автора". Старый, еще докризисный плакат Логвина -- один из самых успешных дизайнерских проектов последнего времени. Надпись "жизнь удалась" выложена черной икрой на фоне красной. Смысл -- "жирность" новой русской жизни и, соответственно, нового русского дизайна. После кризиса в галерее "XL" прошла вторая часть этого проекта: поедая бутерброды с красной икрой (на черную денег уже не хватало), публика должна была топтать эти же самые плакаты, разостланные на полу.

И все же появление в кроссворде Кабакова с Логвиным не может не радовать. Значит, не только Глазуновым да Шиловым живет русская публика. Значит, в нашу жизнь вошло и современное искусство. Значит, сегодня все по-другому, не так, как вчера. А Шишкин присутствует просто по инерции. А может быть потому, что таково состояние современной отечественной культуры.

Про это был вопрос в одной из прошлых "афишных" крестословиц. Он так примерно и звучал: "Состояние культуры в конце XX века". Вопрос провоцировал на грустные размышления. О судьбах культуры в эпоху цивилизации и новых технологий. О безденежье (на днях министр Швыдкой в очередной раз обильно плакался). О том, что главным "творцом" (любимое слово Лужкова) в Москве является Зураб Константинович Церетели, а тут уж не до культуры. О том, что... Словом, плачевное состояние, что и говорить. Но ответ гораздо веселее -- постмодернизм. И все тут.