Здесь идеальные чистота и порядок, газоны огорожены свежепокрашенными заборчиками. Целых три детских площадки радуют глаз яркими песочницами и качелями. Этот двор, окруженный семью домами, вполне мог бы претендовать на призовое место в конкурсе московских двориков.

Еще год назад домов в этом дворе было восемь. Сейчас на месте восьмого дома -- холмик с небольшим памятником. Вокруг венки и фотографии. И еще к памятнику прислонена обычная московская уличная табличка «Каширское шоссе, дом 6, корпус 3». Она почему-то уцелела, когда в считанные секунды дом рассыпался в прах.

До сих пор почти все люди, которые живут в этом дворе, боятся ночи. Очень долго они вообще ложились спать одетыми, и теперь прекрасно разбираются в том, какая стена в помещении несущая, а значит, безопасная. Если ночью во дворе раздастся какой-то шум, во всех окнах, как по команде, загорается свет. Сразу после взрыва жителям объявили, что они могут обращаться в Клинику неврозов без направлений, только показав прописку. Некоторые воспользовались. «У нас тут жила Настя с двумя детьми, -- вспоминает жительница соседнего дома Наташа Долгих. -- Она месяца три вообще не могла входить в дом. Лечилась в этой клинике, а потом и вовсе поменялась куда-то».

Женщины, гуляющие с детьми на одной из ярких детских площадок, вспоминают историю одной из жительниц «того дома»: «Алла Петровна накануне взрыва отправляла сноху с детьми в Германию. И, представляете, опоздали на регистрацию! Но Алла Петровна была энергичная женщина, и впихнула-таки родственников. А ночью -- взрыв. И сама Алла Петровна, и ее муж и сын погибли. Сноха приезжает -- никого не осталось, и ни кола, ни двора. Сейчас, правда, им квартиру дали в Марьино и обставить помогли, фирмачи мебель привезли в качестве благотворительности». Женщины молчат некоторое время, потом кто-то из них вздыхает и в бесчисленный уже раз произносит сакраментальное: «Судьба».

Поменяться отсюда сложно: ехать в «тот самый двор на Каширке», несмотря на его образцовый вид, желающих мало. Хотя сейчас это один из самых безопасных дворов в Москве. Двери подвалов и чердаков поставлены на пульт круглосуточной сигнализации. «Тревожная кнопка» такой же сигнализации проведена в подъезды, которые теперь запираются и оборудованы домофонами. Кроме того, участковый практически ежедневно проверяет целостность печатей на дверях «нежилых помещений».

Владимир Сидоров работает здесь чуть меньше года. Он сменил на участке своего коллегу, который накануне взрыва поставил подпись на акте проверки подвала со взрывчаткой. Тот сейчас всячески избегает встреч с представителями прессы. Кроме того, от журналистов его оберегают коллеги. «Представьте себе 19-летнего мальчика, который несколько месяцев после случившегося был в шоке, -- говорит начальник отдела внутренних дел «Нагатино-Садовники» Аркадий Гостев. -- Да и что он мог сделать в той ситуации, кроме того, что сделал? Проверил целостность печатей, ничего подозрительного не нашел, что и удостоверил в акте. Однако он превратился в стрелочника. Только потом были ведомственные проверки, которые не нашли даже косвенной вины участкового в случившемся. Теперь он приказом ГУВД восстановлен на работе и работает на прежней должности, но на другом участке».

Нынешний же участковый говорит, что в целом криминальная обстановка на вверенном ему участке совершенно обычная. Чаще всего к Владимиру Сидорову обращаются «по семейным вопросам». А вот место, где еще год назад стоял дом, он старается обходить стороной. «Беспорядков там никогда не бывает, -- объясняет Владимир и отводит глаза. -- А зачем просто так там ходить...»

Школа №543 совсем близко от сквера с памятником. Прошлой осенью не на шутку испугались за детей -- в школу посадили охранника и даже прикомандировали сверхштатного психолога. Директору школы Людмиле Фурсовой до сих пор исправно присылают плохие фотороботы небритых мужчин, подозреваемых совсем в других уже взрывах. Однако дети, как говорит Людмила Михайловна, пришли в норму гораздо быстрее взрослых. Учителя же оправлялись гораздо дольше. Через год утихли разговоры на эту тему, на холме у памятника выросла трава, и всем стало казаться, что все это -- просто страшное прошлое. И тут прогремел взрыв в переходе на «Пушкинской».

«Может быть, вы знаете про двух подруг, которые встретились на «Пушкинской», а потом одна пошла по переходу, а другая поднялась наверх? -- волнуется Людмила Михайловна. -- Так вот, та, что пошла по улице, -- наша учительница Дина Алексеевна Щедрина. Ее подруга погибла. А ведь всем нам казалось, что страх уже прошел».