Саммит, который открывается в Нью-Йорке сегодня, -- это крупнейшее собрание мировых лидеров из всех когда-либо проводившихся в мире. Его повестка дня, призванная предначертать путь, по которому пойдет человечество в следующем тысячелетии, воистину грандиозна.

Провести такую встречу я предложил еще в 1997 году, когда стал Генеральным секретарем ООН и изложил мои планы по ее реформе. Я исходил из того, что год начала нового тысячелетия со всем его символическим значением -- это в высшей степени подходящий момент для встречи мировых лидеров и подведения итогов.

За три года, что готовился саммит, мир значительно преобразился. Азиатский экономический кризис показал, что последствия экономических изменений в любом районе мира ощущаются повсюду, хотя и неравномерно -- кто-то страдает больше, кто-то меньше. Протесты, которыми сопровождалась проходившая в Сиэтле в ноябре прошлого года конференция Всемирной торговой организации, наглядно свидетельствует, что процесс глобализации, во всяком случае то, как он проходит, отрицательно воспринимается множеством людей. По их мнению, слишком много внимания уделяется коммерческим интересам и недостаточно -- социальным, культурным и экологическим проблемам.

Некоторые явления, в том числе события в Косове, а также арест генерала Пиночета, продемонстрировали: то, как государства обращаются со своими гражданами, уже более не рассматривается как их сугубо внутреннее дело.

Все эти факты убеждают меня, что мы действительно живем в новую эру. Глобализация стала реальностью. Некоторым она приносит огромные выгоды. Потенциально она полезна для всех, но это возможно только в том случае, если государства будут вместе над этим работать. Без этих совместных усилий миллиарды людей так и останутся прозябать в нищете и убожестве, и даже те, кто начал жить лучше, будут находиться в зависимости от внезапных экономических перемен.

Глобальные вызовы, с которыми мы сталкиваемся, заставляют нас работать вместе. И если это справедливо для экономической и социальной сфер, то в еще большей степени это относится к проблемам массовых убийств и войн. Чувство человеческой солидарности, которое заставляет некоторые государства оказывать помощь гражданам другого или предъявлять обвинения бывшим диктаторам из другой страны, вызывает восхищение. Но когда подобные действия совершаются одним или несколькими правительствами на основе их собственного решения, это влечет за собой опасность мировой анархии.

Мир станет значительно безопаснее, а также справедливее, когда для суда над обвиняемыми в массовых убийствах лицами, которых их собственные органы юстиции не могут либо не хотят преследовать, будет создан международный уголовный суд, когда люди поверят, что в случае возникновения масштабной угрозы для них ООН будет готова к действиям. (Не только военным -- они могут применяться только в крайних, исключительных случаях, -- но к эффективным превентивным мерам дипломатического и посреднического характера, а где это необходимо -- к экономической помощи или давлению.)

Еще более очевидно, что мы должны все вместе работать над сохранением природных ресурсов, от которых зависит жизнь всех на Земле. В глазах наших внуков мы будем преступно безответственными, если большие территории на планете, которую мы им оставим, окажутся непригодными для поддержания там жизни.

Предлагаю ли я, чтобы 150 президентов и премьер-министров решили все эти проблемы за три дня? Конечно, нет. В действительности ни одна из них не может быть решена в одиночку, только правительствами. Государствам нужна помощь других «действующих лиц»: частных корпораций и гражданских организаций, значение которых в системе международных отношений возрастает. Но глобальные действия должны где-то начаться, и если не в ООН, то где?

Еще более очевидно, что мы должны все вместе работать над сохранением природных ресурсов, от которых зависит жизнь всех на Земле. В глазах наших внуков мы будем преступно безответственными, если большие территории на планете, которую мы им оставим, окажутся непригодными для поддержания там жизни.

Предлагаю ли я, чтобы 150 президентов и премьер-министров решили все эти проблемы за три дня? Конечно, нет. В действительности ни одна из них не может быть решена в одиночку, только правительствами. Государствам нужна помощь других «действующих лиц»: частных корпораций и гражданских организаций, значение которых в системе международных отношений возрастает.

Но глобальные действия должны где-то начаться, и если не в ООН, то где?

Мы уже укрепляем новые партнерские отношения по осуществлению разнообразных проектов с бизнесом, с благотворительными фондами и некоммерческими группами: это и представление средств связи и экспертной поддержки для использования в чрезвычайных ситуациях, и вакцинация детей по всему миру, и многое другое.

В последние десять дней подготовки к саммиту мы провели в штаб-квартире ООН встречи самых разных групп: организаций гражданского общества, представителей парламентов и -- впервые -- встречи религиозных и духовных лидеров. ООН -- это универсальный форум, в котором представлены народы всего мира. Сам по себе тот факт, что столько руководителей государств собираются сегодня в Нью-Йорке, чтобы поразмышлять «о роли Организации Объединенных Наций в XXI веке», доказывает: они все еще считают ее, по крайней мере потенциально, необходимым инструментом решения наших общих проблем. Но им надо адаптировать ее к насущным задачам современности. Так что это рабочий саммит, а не торжества.

Лидеры государств примут декларацию, которая подтвердит наши общие цели и поставит задачи на ближайшие 15--20 лет. Сама декларация мало чего стоит, и я отдаю себе в этом отчет. Однако такая декларация, которая содержит твердые обязательства и четкие цели, торжественно взятые на себя руководителями всех государств, может иметь величайшую ценность для народов мира как мерило, которым оцениваются действия правителей.

Надеюсь, что она будет восприниматься не как просто заявление о намерениях, а как план действий. И я верю, что весь мир будет следить за тем, как эта декларация будет осуществляться.