Если бы Ойген Хадамовский знал наперед, что случится совсем скоро, то в пламенной речи 22 марта 1935 года на открытии первой мире телепередачи наверняка нашел бы синоним слову «неугасимо». Шеф службы радио- и телевещания Третьего рейха, назначенный министром пропаганды Геббельсом, произнес с голубого экрана: «В этот час на нас возлагается величайшая и святейшая миссия -- неугасимо нести во все немецкие сердца лик фюрера». Чем, собственно говоря, хорошо телевидение, никто из его первых начальников в нацистской Германии толком не понимал: на премьеру не явился ни Гитлер, ни Геббельс.

Однако в августе 1935 года -- ровно 65 лет назад и почти день в день с останкинским пожаром -- «неугасимый лик» погас. На радиотехнической выставке в Берлине из-за замыкания дотла выгорел первый в мире «передатчик звука и изображения». С этого пожара, как ни странно, и началась настоящая эра мирового телевидения.

Аппаратуру восстановили лишь к Рождеству, и 15 января 1936 года состоялось помпезное открытие нового германского телевещания. Теперь за ним согласно «Указу фюрера номер 2» присматривал лично вождь. Впрочем, народу от этого проку было мало: телевизор считался одной из высших партийных привилегий, аппараты выдавали по строго установленному списку в несколько десятков фамилий -- функционерам и начальству рейхспочты, ведавшей технической стороной передач. Не попавшие в число избранных берлинцы с весны 1935 года могли ознакомиться с чудом техники в общественных «телевизионных комнатах», куда вход, в отличие от кино, был бесплатным.

В первые годы в эфир выходило все, что только попадалось под руку телевизионщикам-первопроходцам, -- десятиминутные недельные обозрения, актуальные кинокадры, снятые на пленку исполнения музыкальных произведений, «живые» выступления артистов и отрывки из кинофильмов. Именно отрывки -- представить, что зрители смогут высидеть перед голубым экраном весь полнометражный фильм, не могли даже самые отчаянные телеоптимисты.

Лишь пару лет спустя нацисты открыли для себя пропагандистские возможности вещания. Руководство рейхспочты даже представило фюреру «План обеспечения всех германских домашних хозяйств народным телевизором FE1», но его реализации помешала война. В предвоенные годы в Германии насчитывалось не более 500 телевизоров, а зона уверенного приема ограничивалась Берлином. Важной вехой стал 1936 год -- берлинская Олимпиада. Для показа состязаний сконструировали специальные электронные телекамеры Ikonoskop, которые в духе национал-социализма называли телепушками. Именно в 1936 году, как отмечают историки, телевидение начало входить в сознание публики. Приблизительно 150 тысяч зрителей в Берлине, Потсдаме и Лейпциге смогли следить за Играми в 28 «телевизионных комнатах». Специально для Олимпиады в помещении министерства рейхспочты на Лейпцигерштрассе, 13, был сооружен «гигантский» экран для 300 зрителей.

Очередной вехой должна была стать прямая трансляция футбольного матча между командами Германии и Италии в ноябре 1936 года. Учитывая политико-пропагандистское значение этой передачи, готовились к ней особо. Однако немцев ждало полное фиаско: едва только небо заволокли первые облака, качество передачи упало настолько, что трансляцию пришлось прервать из-за «плохих метеоусловий».

В феврале 1937 года начались работы по созданию первого кабельного телевидения, которое должно было быть доступным не только берлинцам, но и жителям других крупных городов. Широкополосный кабель длиною 2500 километров (как писали газеты рейха, самый длинный в мире) проложили между Берлином и Нюрнбергом. На экране появились телепостановки, например сценки из жизни Берлина XIX века, отрывки из опер и оперетт. Показывали и «полезные» вещи: какие учреждения рейха чем занимаются, как правильно делать семейную гимнастику и т.п. Именно в это время возникли предтечи нынешних популярных передач и серий. Хотя привычных сегодня боевиков еще не было, полиция уже в середине 30-х начала использовать телевидение для розыска преступников. Было и то, что ныне называется ток-шоу: в 1937 году показали дискуссию с участием известных артистов на тему: «Могут ли быть поцелуи на сцене и в кино настоящими?» Подобным вольностям на голубом экране, правда, скоро поставили заслон -- телевизионную цензуру. По мере приближения войны она становилась все более жесткой, эфир отдали выступлениям фюрера и патриотическим программам.

24 августа 1939 года, накануне вторжения в Польшу, телеэкраны в Германии снова погасли на некоторое время, а с октября 1939 года вещание было полностью сосредоточено в руках командования вермахта. Рейх был единственным воюющим государством, которое вело регулярные телепередачи. В лазаретах, казармах и квартирах офицеров насчитывалось в общей сложности 500 телевизионных приемников. Еще около 200 «ящиков» было установлено на производстве. Воюющая Германия инвестировала колоссальные по тем временам деньги (63,3 млн рейхсмарок с 1939 по 1943 годы) в развитие телевидения. Но 23 ноября 1943 года союзники полностью разбомбили передатчик вермахта в Берлине. Тем и окончилась первая серия мыльной оперы по имени «телевидение».

Программа на вчера

Перед войной германское телевидение почти полностью перешло на трансляцию «тематических вечеров». Ниже приводится программа передач на 12 января 1938 года, специально посвященная службе СС.

20.00 Актуальные сообщения

20.38 Штурмовое подразделение СС 8/75 им. Эдмунда Бенке поет старинную солдатскую песню на фоне занавеса с руническим символом СС.

20.39 "Слово о главном". Говорит член штурмового подразделения СС

20.40 "Германское прошлое живет". Фильм снят по заказу рейхсфюрера СС.

20.45 Штурмовое подразделение СС 8/75 им. Эдмунда Бенке поет еще одну солдатскую песню.

20.48 «Слово фюрера». Отрывки из фильма.

20.49 «В борьбе -- к победе». Фильм, снятый по заказу рейхсфюрера СС.

21.00 Повторение программы.