Широк русский человек, и российский кинофестиваль «Окно в Европу» широк тоже. Приглашая, фестиваль не принимает во внимания различий во взглядах званых творцов. Это правильно: художественное высказывание важнее идеологических тезисов. И если есть повод поздравить крупного актера Николая Бурляева с пятидесятилетием, случившимся две недели назад, то почему бы этим поводом не воспользоваться и не пригласить в Выборг Николая Петровича с милой дочкой и маленькой ретроспективой?

Правда, сам Бурляев давно не видит себя актером, а некоторые из сыгранных ролей -- например, комендант в «Какой чудной игре» Петра Тодоровского -- так просто проклинает: бесовство, мол. Мыслит же себя Бурляев хранителем русской духовности, пастырем, вразумляющим заблудших. «Андрей Рублев» остался в далеком прошлом; в ослепительном настоящем -- членство в президиуме Всемирного Русского народного собора. А еще он вице-президент Международной Славянской академии наук, образования, искусств и культуры, а еще -- президент Международного кинофестиваля славянских и православных народов «Золотой Витязь», а еще -- генеральный директор киноцентра «Русский фильм». Кончаю, страшно перечесть.

Вот во всех этих качествах, при всех этих регалиях и прибыл Николай Петрович в славный северный град. Вообще-то он по фестивалям не ездок -- неровен час, скверна пристанет. Сделал однажды исключение, обрадовал «Кинотавр», исполнил скрепя сердце недельную пляжную повинность, после чего строго заявил Марку Рудинштейну: баста, больше я к вам ни ногой, вредно это для душевного здоровья. Погоревал Рудинштейн, покручинился, а что делать?

Теперь вот на «Окно в Европу» приехал Бурляев, дабы убедиться: «Золотой Витязь» всех на фестивальном свете милее, румяней и белее. И ничто не поколебало его в этой уверенности. «Окно в Европу» тоже, хотя в общем и целом Бурляев отнесся к нему благосклонно. Привез он в Выборг «Иваново детство», «Лермонтова», «Все впереди», трижды держал слово перед выборжанами, предваряя сеансы, а также поучаствовал в творческом вечере Станислава Ростоцкого и в «круглом столе», посвященном будущему отечественного кино.

Во вступлении к «Лермонтову» Бурляев подробно поведал горькую судьбу своего детища, которым он дебютировал в режиссуре и которое считает главным делом жизни. Память отменная: назвал и дату, когда четырнадцать лет тому назад кинематографические перестройщики распинали его картину, и имена тех, кто особо усердствовал, и причины тогдашней «позорной кампании». Во-первых, многие режиссеры мечтали сделать фильм о поэте, но «так вышло», что именно Бурляева запустили с «Лермонтовым» в объединении его тестя Сергея Бондарчука. Вот и разорялся-де Сергей Соловьев, публично требуя -- в новые-то времена -- положить фильм на полку. Во-вторых и в главных, Бурляеву не простили прямого указания на то, что Лермонтова сгубили масоны руками Николая Соломоновича Мартынова, чье отчество с выражением повторяется киноперсонажами несколько раз и чей фамильный герб с шестиконечными звездами подан назидательным крупным планом. Вот идейные наследники палачей и натравили на Бурляева двадцать с лишком критиков за десять месяцев до выхода фильма в прокат, а потом сделали все, чтобы ни одна из тысячи трехсот копий не собрала полный зал. В заключение автор отрекомендовал своего «Лермонтова» фильмом, который должно показывать в школах -- для патриотического воспитания.

Фильм не устарел: впечатление по-прежнему убойное. Впрочем, свезло не одним выборжанам и гостям фестиваля: «Лермонтов» днями выйдет на кассетах, и тогда каждый желающий сумеет оценить его мощь. Полюбоваться на Бурляева в главной роли (кажется, будто его подменили, будто это манекеноподобный двойник актера из «Андрея Рублева», «Мама вышла замуж» и «Военно-полевого романа»). Оценить Бориса Плотникова в двух ролях разом: Лермонтова-старшего (отца физического) и Пушкина (отца духовного). Насладиться диалогами на великосветском балу («Господа, а знаете ли вы Александра Христофоровича Бенкендорфа?» -- «Ну дак!») и на русском приволье («Дядя, а что такое Россия?» -- «Россия, Мишенька, она и есть Россия...»).

С чувством прекрасного и патриотизмом у жителей Выборга не задалось. Они собрались на «Лермонтова» немногочисленной стайкой, к тому же некоторые -- преимущественно развращенные молодые -- покидали зал до финальных титров. На «Все впереди», экранизацию одиозного романа Василия Белова, публики подтянулось больше, но и уходила она во время сеанса решительнее. Показу также предшествовала речь Бурляева: говорил он о том, как засорен мировой экран, и предостерегал «Окно в Европу» от позорной судьбы большинства мировых киносмотров -- «там» тон задают «тридцать фестивалей для падших мальчиков и двадцать фестивалей для падших девочек».

Сюрпризом вечера стала видеокассета с отрывком из фильма Юрия Кары «Мастер и Маргарита», каковой продюсеры уже несколько лет держат под кроватью. Бурляев испросил у них отрывок для показа на собственном столичном юбилее («Я сказал им, что без этой роли мой портрет неполон»), отрывок прибыл в сопровождении двух охранников, был прокручен и отбыл обратно. Но кто-то из патриотов вовремя включил в зале видеокамеру, в результате чего юбиляр теперь обладает записью эпизода, где Михаил Ульянов в плаще с кровавым подбоем допрашивает Иешуа-Бурляева.