Китайские власти решили исправить конституцию. В понедельник сессия президиума китайского парламента приняла к рассмотрению список из 14 поправок, предложенный ЦК компартии. Хотя документ был принят на пленуме ЦК еще в октябре, обнародован он лишь сейчас. Дело сделано -- нет сомнений, что на парламентской сессии в марте 2004 года китайские депутаты единодушно проголосуют за предложение правящей партии.

Ныне действующая конституция КНР была принята в 1982 году. Уже три раза в нее вносили исправления, пытаясь привести социалистическую законность в соответствие с динамичной рыночной реальностью. Новые поправки направлены на дальнейшее усиление защиты частного бизнеса. Унаследованный из прошлого идеологический балласт не мешает лидерам КПК осознавать, что к богатству и мощи Поднебесную может привести лишь негосударственный сектор экономики.

Основной закон КНР обогатится положением о том, что «законные права частной собственности граждан неприкосновенны». Если ранее речь шла о защите прав граждан «на доходы, накопления, недвижимость и др.», то теперь государство будет охранять все виды частной собственности -- за годы реформ многие китайцы успели завладеть крупными пакетами акции и стать собственниками предприятий. Эксперты отмечают, что в китайском тексте появилось новое понятие: это уже не «форма собственности» из марксистской политэкономии, а самые настоящие буржуйские «права собственности»

Подновленный основной закон КНР де-юре уравняет в правах общественную и частную собственность: «Государство охраняет законные права и интересы индивидуальной экономики, частной экономики и прочих видов экономики необщественной собственности». Заодно конституция обяжет власти выплачивать компенсацию в случае «конфискации или иного использования» частного имущества или земли в общественных целях.

Однако оговорки о «законной» собственности дают понять, что правящая компартия не собирается выпускать из рук рычаги давления на бизнес. Перетекание общественной собственности в частные карманы идет в Китае без лишнего шума, официальные СМИ вообще не используют неудобное слово «приватизация». Но этот процесс сопровождается широкомасштабной коррупцией среди чиновников, не упускающих случая обогатить себя и своих родичей. Законность многих нынешних прав собственности в КНР может быть оспорена -- стоит лишь властям захотеть этого. Как заметил видный китайский экономист Шэн Хун, новые поправки дают частным собственникам больше ясности и долгосрочной предсказуемости, но слова о законности получения имущества «явным образом нацелены на то, чтобы не дать доходам от коррупции превратиться в легальные доходы».

Предложение о конституционной защите буржуев вызвало в рядах китайской партийной верхушки меньше споров, чем положение о руководящей роли «важных идей тройного представительства» (компартия «представляет требования развития передовых производительных сил, прогрессивное направление передовой культуры и коренные интересы самых широких слоев народа»). Эти «важные идеи», выдвинутые прежним партийно-государственным руководителем Цзян Цзэминем, встанут в конституции в один ряд с марксизмом-ленинизмом, идеями революционера Мао Цзэдуна и теорией реформатора Дэн Сяопина. Западные аналитики видят здесь позитивную попытку закрепить в законе призыв Цзян Цзэминя допустить буржуев в компартию. Однако китайские критики полагают, что речь идет о скрытом раздувании культа личности Цзяна, тогда как допуск капиталистов в ряды коммунистов является, по их мнению, проблемой правящей партии, а не всего государства.

Поправки касаются не только богатых -- государство дает народу обязательство создать систему социального обеспечения, «соответствующую уровню экономического развития страны». Сотни миллионов китайских крестьян лишены социальных гарантий, число городских маргиналов прирастает за счет безработных. Всем сразу государство помочь не может, но важен уже факт постановки задачи на уровне основного закона страны.

В ответ на назойливую западную критику Пекин решил также дополнить конституцию словами о том, что «государство уважает и гарантирует права человека». Хотя демократическая реформа системы монопольной политической власти КПК на повестке дня еще не стоит, знаменателен сам факт конституционного закрепления понятия о правах человека. Если полвека назад власть в Китае, по словам Мао Цзэдуна, вырастала из дула винтовки, теперь ее источником становится закон.