Американская певица греческого происхождения Диаманда Галас -- настоящая ведьма. Ее огромный голос, который москвичи прекрасно знают благодаря двум концертам, прошедшим несколько лет назад, способен приворожить кого угодно. Талантливая певица, композитор и пианист Галас -- одна из самых противоречивых, но, несомненно, «культовых» и даже символических фигур современной независимой музыки. Студийных альбомов Галас не записывала с середины 90-х, зато в начале этой недели звукозаписывающая компания Mute выпустила сразу два альбома Диаманды, La Serpenta Canta и Defixiones: Will and Testament. С материалом Defixiones певица приезжала в Москву два года назад. Корреспонденту газеты «Время новостей» Александру БЕЛЯЕВУ удалось побеседовать с Диамандой ГАЛАС.

-- Почему вы вдруг выпустили сразу два альбома, причем оба - концертные?

-- Даниэл Миллер (глава культового лейбла Mute. -- Ред.) попросил меня выпустить оба альбома одновременно. Это оказалось очень трудным, заняло несколько лет! Собственно, вот почему программа Defixiones, с которой я была в Москве, выходит только сейчас. Но этот альбом компания не стала бы выпускать отдельно, только в связке с La Serpenta Canta. Понятно, почему: Defixiones необычный альбом, он действительно тяжел и крайне сложен для восприятия. В нем тексты на двенадцати редких языках, этническая музыка -- Ближний восток, Греция, Византия. Это необычно: люди же сталкиваются с этникой только в сэмплах или танцевальных ритмах. Но выпустить Defixiones было очень важно для меня по политическим причинам. А La Serpenta Canta -- это такой альбом, с которым я много выступаю и имею возможность кое-что заработать, чтобы было на что жить (смеется).

-- Defexiones, безусловно, очень силен по музыке, однако эти разноязычные тексты... Вы надеетесь, что люди поймут ваше послание?

-- Я все сделала для того, чтобы быть понятой. Альбом снабжен сорокастраничным буклетом, в котором собраны тексты, необходимые пояснения, а также архивные фотоматериалы, свидетельствующие о геноциде турок против армян и греков. Для меня было важно сказать об этом геноциде, так как о нем не говорят по политическим причинам. У США с Турцией долгое время были хорошие отношения, и у нас всю эту историю попросту замалчивали. Да и в других странах, в общем, тоже... Все ради дружбы с Турцией -- такие вот эгоистичные ублюдки! Но сейчас, правда, появляются произведения искусства, которые рассказывают о геноциде, например фильм «Арарат» Атома Эгояна. Для России это, наверное, тоже актуально, так как у вас живет много армян и греков. У меня отец -- понтийский грек, с Черного моря. Когда я собралась впервые в Москву, отец обрадовался и закричал: "О, ты поедешь в Россию-матушку!" Многие греки до сих пор так называют Россию...

-- Последний ваш концерт в Москве отменился. Почему вы не делаете попытки приехать еще раз?

-- Меня просто никто больше не приглашал. Как только поступит такое предложение, я сразу же приеду.

-- Вы -- то, что называется «культовый артист», то есть у вас есть преданные поклонники, остальная же публика не подозревает о существовании Диаманды Галас, ваша музыка недоступна широкому слушателю...

-- Да, я даже удивляюсь, что лейбл Mute много лет выпускает мои пластинки... Если бы их не было, я бы свой материал, наверное, вообще бы никуда пристроить не смогла!

-- А что сформировало вас как такого необычного музыканта?

-- Я занимаюсь музыкой лет с четырех-пяти. Все это время я слушала и изучала разную музыку: и классику, и современные стили... Сесил Тейлор (пианист и композитор, один из отцов авангардного джаза. -- Ред.) на меня оказал большое влияние, хотя я давно его не слушаю, так как он занимается самоповторами... Янниса Ксенакиса я, конечно, очень люблю.

-- Ваша манера игры на фортепиано выдает влияние Тейлора, но вы увлекались даже академическими жанрами...

-- Ну, если говорить о Ксенакисе, то не такой уж он «академический»! Его компьютерные композиции -- они такие... черт подери, яростные, насильственные, что любой панк-рок по сравнению с ним просто розовая фигня! Я работала с Ксенакисом в Париже около 20 лет назад, и тогда сказала ему: Яннис, вы круче, чем панк! Он на меня посмотрел так обалдевши... А у него был своеобразный взгляд, поврежденное лицо -- Ксенакиса ранили шрапнелью, когда он сражался в Сопротивлении. Вообще, он был такой сложный, тяжелый товарищ, но мне все равно понравился, он всегда был моим героем.

-- Джон Пол Джонс, бывший басист Led Zeppelin, тоже ваш герой?

-- Конечно. Я в детстве была фэном Led Zep, и когда Джон предложил мне поработать, я сразу согласилась. Мы записали альбом The Sporting Life и запишем еще один. Когда -- не знаю, но непременно запишем... когда-нибудь. Джон прекрасный музыкант, очень талантливый.

-- А когда появится ваш новый студийный альбом?

-- Я понимаю, что его уже давно пора делать, но я пока даже не начала сочинять материал. Опять же, запись альбома -- дорогое дело, много денег мне на это никто не даст. Но мне хотелось бы иметь неограниченный бюджет, тогда бы я записала что-то совсем суперское, сумасшедшее (смеется)! Концертные альбомы -- это ведь прагматика, поскольку у меня нет денег, чтобы платить за студию, за продакшн и сессионных музыкантов. На выступлениях можно хорошо обкатать новый материал, все записать, потом выбрать из тридцати дублей самый лучший. Я концертный артист, причем все делаю сама и в одиночку.