Фестиваль выстроен по конкурсному, пирамидальному принципу. Заочный первый тур -- жюри вглядывается в присланные балетмейстерами видеопленки. Закрытый второй -- уже в Витебске (журналистов пускают, публику -- нет). Затем -- общедоступный финал. Денег Витебск дает немного (в этом году совсем крохотный призовой фонд, первая премия предполагает получение одной тысячи долларов), но российский танцевальный народ толпами едет на этот фест, традиционно самый представительный на постсоветском пространстве. И разъезжается, довольный, с наградами -- потому что, несмотря на привычное присутствие в конкурсе сильных конкурентов из Европы и Азии, наши люди без премий никогда не остаются. Соображения дипломатии и соображения искусства в Витебске переплетаются, образуя весьма причудливые узоры в списке лауреатов.

Так было и в этом году.

Конкурс проходит в двух номинациях -- хореографическая миниатюра и одноактный балет. За миниатюры награды получили артисты из Польши, Германии и Китая, почти все награды за балеты -- у российских артистов (одну утащили эстонцы). Понятно, что белорусским участникам должно было достаться хоть что-то -- и жюри выдало гомельской группе "Квадро" безымянную специальную премию за одноактовку "Перед лицом неба". (Девушки в белых штанах и белых пачках бродили посреди разбросанных пюпитров и слушали фонограмму, в которой шло типическое профсоюзное собрание, рассматривающее моральный облик И.-С. Баха. Девушки повздыхали, собрали пюпитры, поставили их, -- и в фонограмме пошел звук настраивающегося оркестра. На том все и закончилось.)

Отдав дань благотворительности, жюри занялось серьезным делом. Надо было решить, кто лучше из миниатюристов. Авантюрная немецкая парочка Кристин Шмидт и Пегги Зир выясняла дружеские-любовные отношения в вытащенной на сцену пустой пластиковой ванне. Homeland included называлась поставленная Тимом Плегге для двух девиц миниатюра, и обе выточенные, ловкие, саркастичные стервочки рассказывали сюжет, заканчивающийся натуральным смертоубийством (одна другую утопила) как остренький анекдот. Польская пара (Беата Овчарек и Януш Скубаковски, "Так просто"), наоборот, была более чем серьезна: в истошном, дерзком, трогательном дуэте просвечивала ни больше ни меньше как история Богоматери и Спасителя. Плотненькая, накачанная маленькая девушка вела за руку семенящего на корточках худого мальчика-мужчину, пыталась встать на пути, безнадежно отпускала, убаюкивала, таскала на красной тряпке и оставалась в тени, когда, засияв в лучах прожектора, он в финале разворачивался в зал. Китайская же пара (Dunfan dance theatre, миниатюра F) в заоблачные выси вовсе не стремилась. Юноша с девушкой открывали мир, бранились-тешились, доверчиво смотрели друг на друга, и она таяла в его сильных руках... В общем, как в советской хореографии лет ...цать назад. Но поражала техника, фантастическая тренированность тел: молодой человек вертелся вокруг своей оси, согнув одну ногу в колене, и на этой согнутой ноге сидела его партнерша. Во избежание травм это выступление, проходящее в зале, переполненном танцовщиками и хореографами, следовало бы сопроводить телевизионным титром "не пытайтесь повторить дома".

Просовещавшись чуть не до утра, жюри решило выдать две первые премии полякам и китайцам, немкам же присудили премию "специальную". Без уточнений за что. В результате из семи прошедших в финал миниатюр были награждены три действительно лучшие. Жаль было только оставшуюся без наград "Вальгаллу" екатеринбургского театра "Окоем", где три мужика в ватниках маялись, вспоминая минувшие дни, -- то кидаясь по привычке в драку, то начиная двигаться величаво и плавно, как и положено героям в загробном мире.

С одноактовками все получилось сложнее. В финал вышло восемь штук, и казалось, что жюри никак не пройти мимо "Весны священной" "Русского камерного балета Москва" -- так орал зал на показах, когда в финале перемазанные специально рассеянной черной пылью танцовщики ведрами швыряли воду на сидящих на стене танцовщиц, замерших, как горгульи. Земля -- вода -- первобытная ярость -- ледяная фантазия балетмейстера, -- мощный получился коктейль, но на жюри, возглавляемое завтруппой Белорусского Большого театра Юрием Трояном, он нисколько не подействовал. "Весне священной" не дали ничего, даже доброго слова не сказали -- честь фестиваля спасли коллеги-критики, выдав свой приз именно "Москве".

Зато единственная первая премия в номинации "одноактный балет" была присуждена екатеринбургскому "Эксцентрик-балету", постановке Сергея Смирнова "Выход". И ему же была отдана специальная премия памяти Евгения Панфилова -- "хореографу как личности".

Сергей Смирнов как личность -- воплощение постоянства. Люди в его спектаклях всегда двигаются из правого дальнего угла сцены в левый ближний. В прошлом спектакле "Голос" они при этом держались за руки и подпрыгивали; в нынешнем ходят пешком, елозят на заднице, прыгают вперед, падая на руки. Направление движения не меняется. По-настоящему любопытно будет взглянуть на сочинения Сергея Смирнова лет через пятнадцать, когда он исчерпает все возможные способы прохождения диагонали. Тогда он, наверно, поменяет вектор -- и жюри этого будет достаточно, чтобы вручить Гран-при, в этом году никому не доставшийся.

Вторых премий было две. Уравняли в правах "Желтые страницы", сочиненные Александром Гурвичем для театра "Окоем", -- работу очевидно ученическую, шаг в шаг следующую "почвеннической" стилистике знаменитого уральского хореографа Ольги Пона, и яркую эстонскую одноактовку "Два поезда". Тина Оллик и Рене Номмик, представлявшие Fine 5 Dance Theatre, перемежали свои эксцентрические танцы с видеороликами, снятыми в метро. На сцене рыжая девушка в длиннющем красном платье водружалась на шею партнеру; платье его закрывало до пояса, и они становились одной фигурой, бешено жестикулирующей сверху и по-павлиньи вышагивающей снизу. А на экране мелькали пассажиры и возникали те же танцовщики -- уже как не замечаемые всеми призраки.

В фестивале участвовал и пермский театр "Балет Евгения Панфилова", начавший уже второй сезон без своего основателя, трагически погибшего в прошлом году. В конкурс был выставлен "Черный квадрат", дебют Сергея Райника, премьера труппы и ее нового художественного руководителя, -- не выдающаяся, но вполне внятная и весьма декоративная работа, обыгрывающая мотивы арабских танцев, не прошла в финал. Из всех пермских участников была награждена только Наталья Масленникова -- педагогу-репетитору выдали специальную премию за сохранение панфиловских работ. (Некоторые из них можно увидеть сегодня и завтра в Москве -- театр приехал на маленькую гастроль в Театральный центр на Страстном.) Также специальные премии вручили москвичам -- не прошедшей в финал дивной игрушке "Мастерской Елены Конновой" "Он придет, когда пойдет снег" -- "за артистизм" и самарскому хореографу Эльвире Первовой (танцевальная группа "Скрим", одноактовка "Странные люди") -- за дебют.

Поддержав российского производителя и не обидев западных коллег, IFMC закрылся на той же ноте, что и открывался. Это была нота сегодняшнего дня -- все побывавшие в Витебске почти полностью смогли оценить картинку нынешнего состояния танца в России и ее окрестностях. Как выглядят те, кто танцы сочиняют, и те, кто судят их работы. Благие намерения, добродушные ошибки, искренние глупости и точные суждения вперемешку. Теплая атмосфера -- ничего слишком горячего (вроде "Весны"), ничего слишком холодного (вроде "Вальгаллы"). Те, кого этот несколько искусственный климат не устраивает, соберутся сегодня вечером в Центре имени Мейерхольда на открытии фестиваля театров танца "Цех". Саша Пепеляев будет показывать свою версию "Лебединого озера".