«Пока один небожитель поет, а другой твиттерит, в стране начинается гражданская война», -- написал в Facebook один мой однокурсник после событий на Манежной площади. Суть сентенции понятна: «небожители» то ли не видят, то ли не хотят видеть того, что происходит в стране.

Гражданская война -- наверное, не самый подходящий для этого термин. В том смысле, что пока страна не разбежалась в разные стороны под флаги разного цвета, его употребление сильно отдает кликушеством. Но, с другой стороны, как еще назвать невозможность совместного проживания граждан одной страны на одной территории? «Несовместимость» -- слово из лексикона семейной терапии или космической медицины, а в социологии известного мне термина, означающего эту самую несовместимость, по-моему, нет.

Больше всего подходит слово «рознь», но очищенное от приторного привкуса судебных приговоров «экстремистам» всех мастей: молодым ваххабитам, Иреку Муртазину, левым, правым, националистам и всем остальным. Рознь не как осознанное разжигание чего-либо против кого-либо. Рознь как способ жизни, как общественная формация, если угодно. Рознь как способ разделить все вокруг на свое и чужое, как настроение, mood, с которым сто с лишним миллионов взрослых граждан России выходят каждый день на улицу.

Это может показаться громкой фразой. Но на самом деле все так и есть. Вот история Егора Свиридова. Компания условно русских молодых людей утром на окраине Москвы встречает компанию условно кавказских. Завязывается перепалка (я не знаю правды и не могу судить, кто виноват в конфликте), один из кавказцев достает травматический пистолет и стреляет в Свиридова. Попадает ему в голову, несмотря на то, что в инструкции к травматическому оружию крупными буквами написано, что стрелять из него можно только в корпус. И убивает его. Рознь в данном случае не только финальный акт, не только убийство как таковое. Рознь -- все то, что было до этого.

Ведь теперь уже невозможно понять, кто кого боялся и ненавидел больше тем утром на Кронштадском. Мирная компания русских во главе с опытным фанатом «Спартака»? Или такая же мирная, пока не доказано обратное, компания кавказцев, во главе с парнем, у которого в кармане был пистолет? Вряд ли кто-то вышел на улицу затем, чтобы убить себе подобного другой национальности. Но если пистолет в кармане может выстрелить, то это обязательно случится. Рано или поздно. Завтра или через год.

Вот это и называется «рознь». Готовность к драке и стрельбе по поводу, который достоин максимум взаимных извинений. Настроение готовности к драке и стрельбе, без которого просто нельзя выходить на улицу: убьют и рыпнуться не успеешь. Не агрессия, а четкое понимание того, что все люди не из моего мира (милиция, кавказцы, фанаты, русские, нужное подчеркнуть) могут сделать со мной все что угодно. А значит, могу и я. И лучше, если я сделаю это первым.

Это общественная модальность, данность, с которой не поборешься за год, два или десять. Но есть и другая модальность, которая мешает розни превратиться в войну всех против всех. Наше общество, слава богу, пока еще способно требовать справедливости. И требует ее всеми силами, на которые оно еще способно. Справедливости как гарантий. Справедливости как лекарства. Справедливости как общего знаменателя для любого насилия, потому что без нее, кроме насилия, не остается другого способа самозащиты.

Ее хотят все. В деле Кашина -- вся московская журналистская общественность или тусовка, как кому угодно. В деле Свиридова -- фанаты и десятки тысяч сочувствующих ему и его семье. В делах об избитых или убитых в Москве и других городах инородцах (с Кавказа, из Средней Азии, неважно) -- их семьи, земляки, друзья, единоверцы. В деле Кущевской -- весь Краснодарский край. В деле Бекетова -- все Химки. Эта справедливость нужна как воздух, потому что она единственное не умозрительное доказательство бытия государства. Бытия здесь и сейчас.

Но со справедливостью выходит заминка. Спутников убийцы Егора Свиридова отпускают, и только после марша по Ленинградке снова берут под арест. Нападавших на Кашина или Бекетова не видно даже на горизонте. В Кущевской все арестованы, но глава района и губернатор, не слепоглухонемые инвалиды, прикованные бандитами к батарее, а вполне себе мужчины в силах и при власти, сидят на своих постах. Нападения на людей других национальностей расследуются от случая к случаю. Справедливость в обществе, которому она нужна как воздух, становится дефицитом, редким случаем, исключением из правил.

Все потому, что провайдер справедливости, государство, понимает ее весьма специфическим образом. И выдает порционно, по требованию, каждый раз надеясь: а вдруг не придут и не попросят? И тогда можно будет продать ее за деньги тому, кто готов за нее заплатить. Или продать за деньги несправедливость, которая стоит дороже. Или можно будет просто забить на все и продолжать заниматься своими делами. Для того чтобы не выдать эту самую справедливость, тысяча причин. Для того чтобы выдать, получается, только одна. Народный гнев и недовольство, упакованные в формат мирного марша или разнузданного погрома.

Так что случившееся, например, в субботу на Манежной площади не есть следствие образа жизни под названием «рознь», который мы все ведем уже второй десяток лет. И не происки всесильных штабов нацистов или леваков. Это следствие дефицита справедливости, из-за которого у одних появляется реальная причина выйти на улицу и бить людей с другим разрезом глаз. А у других -- аргументы, чтобы позвать на эту самую улицу тех, кому просто нечего делать. Провокаторов навалом в любом подполье, на то оно и подполье. Но валить бунт на Манежной только на них -- значит валить с больной головы на здоровую. Пьяная молодежь ни при чем. При чем государство, которое не выдало условной социальной группе «футбольные болельщики» справедливость и законность. Все остальное следствие, а не причина.

Пока еще не поздно что-то исправить. Пока еще болельщики каждый день не громят ларьки кавказцев, а кавказцы не запасаются пулеметами на случай погрома. Пока еще журналисты тихонечко стоят с лозунгами около Петровки, а не плюют в лица ньюсмейкеров на пресс-конференциях. Пока еще жители Химок, Кущевской, всей страны стойко терпят свое начальство, надеясь, что оно вдруг завтра проснется. Но «небожителям» действительно стоит задуматься. Пока рознь уравновешивается запросом на справедливость, государство существует. Когда рознь начнет искореняться рознью, выдавать эту самую справедливость будет уже поздно. В этот момент гражданская война перестанет быть фигурой речи. И станет реальностью, данной нам всем в ощущениях.