Сегодня в наш прокат выходит «Убежище» одного из мэтров нового европейского кинопоколения, 43-летнего Франсуа Озона. Все его фильмы не похожи один на другой: сравните «Ситком», «8 женщин», «Бассейн», «5х2», «Ангела». Но развивают общие темы: парадоксы женской души, крах идеи семьи, смерть. Однако после «дилогии скорби», как назвал ее сам Озон («Под песком» плюс «Время прощания»), он чаянно или нет сделал трилогию о рождении, где то же «Время прощания», а также «Рики» и «Убежище». Тут наркоманка, парень которой погибает от передозировки, отказывается делать аборт, хотя на нем настаивает мать умершего, и берет себя в руки, чтобы родить здорового ребенка (наркоманку играет французская звезда Изабель Карре, которая во время съемок тоже была беременна). Но, родив, она по сложным соображениям подбрасывает девочку -- брату своего умершего парня и его бойфренду. Выходит что-то вроде странного хеппи-энда: героиня и ее погибший оставили свой след на земле. А брат обрел полноценную семью с ребенком, о какой долго мечтал. О человеческих и киношных парадоксах с Франсуа ОЗОНОМ побеседовал Юрий ГЛАДИЛЬЩИКОВ.

-- Можно ли утверждать, что у вас есть трилогия о рождении? О стремлении путем рождения ребенка сохранить себя в мире? Во «Времени прощания» герой, умирающий от рака молодой гламурный фотограф, соглашается помочь сделать ребенка семейной паре, в которой муж бесплоден. Он явно делает это не для них -- для себя. Пусть никогда ребенка и не увидит.

-- Я бы не говорил так жестко, потому что сторонюсь идеологии, которую необходимо трактовать только так, а не иначе. Просто тема детей, например, желания и невозможности их иметь, от чего по разным причинам страдают многие, кажется мне одной из самых главных. И очень неоднозначных. Ведь дети поглощают родителей, и чем ребенок талантливее, чем необычнее -- тем сильнее. Об этом фильм «Рики», где у обычной пары рождается мальчик с крылышками -- уникальный, требующий особых забот, но выпивающий из супружеской пары все соки. С одной стороны, он типичный ангелочек. С другой -- этакий монстрик, у него и крылышки-то не белые, а коричневатые, демонические и очень натуралистические.

-- Отказ героини «Убежища» от дочери -- из страха получить монстрика?

-- Вроде бы трудно осознать, как женщина способна отказаться от ребенка. Но я могу понять героиню «Убежища»: она еще не дожила свое личное, недолюбила. Она не готова к испытанию ребенком, к саморастворению в нем. К тому же она понимает, что те, кому она оставляет свою дочь, нуждаются в ней сильнее и станут для нее гораздо лучшими родителями. Фактически она таким образом заботится о дочери, доказывает, что любит ее. Не любила бы, сделала бы аборт и не разговаривала бы с дочерью, пока та находилась в ее утробе.

-- Как вам удалось уговорить сниматься беременную Изабель Карре? Женщины ведь мнительны во время беременности, склонны к перестраховкам и предрассудкам. А тут актриса, которой самой скоро рожать, знает, что ее героиня успешно родит, да потом еще и сбежит от ребенка.

-- Уговорить было трудно. Я пошел на все условия, которые выдвинула Изабель. В частности, зная, что у нее самой будет мальчик, она потребовала, чтобы в фильме рождалась девочка. Но я рад, что снимал настоящую беременную, а не актрису с привязанной к животу подушкой. Изабель из-за своего состояния чувствовала себя не в своей тарелке, была нервной -- и это пошло на пользу образу, ведь ее героиня должна быть особенно взвинченной не только из-за беременности, но и потому, что не видит для себя перспектив.

-- В ваших фильмах героини обычно сильнее героев -- даже в «8 женщинах», которые кажутся шуткой, игрой в кино и стиль старых времен. Вы действительно считаете, что женщины сильнее?

-- В реальности не уверен. Они целеустремленнее, но их слабое место -- подверженность эмоциям.

-- Тем не менее главные роли у вас, как правило, отданы женщинам. Возникает ощущение, что у вас есть особый план снять в своих картинах всех знаменитых французских актрис разных поколений. Начав с Шарлотты Ремплинг в фильме «Под песком», вы каким-то образом уговорили сыграть в «8 женщинах» (и таким вступить в прямую конкуренцию на экране) суперзвезд Катрин Денев, Даниэль Дарье, Изабель Юппер, Фанни Ардан, Эммануэль Беар, молодых Виржини Ледуайен и Людивин Санье. Потом у вас снялись Жанна Моро, Валерия Бруни-Тедески, теперь Изабель Карре. Чем вы их привораживаете?

-- С «8 женщинами» история отдельная. Едва начав работать над адаптацией этой пьесы Роберта Тома, я сразу понял, что это не Расин и не Корнель. И чтобы усилить пьесу, нужны знаменитые актрисы. Надо сказать, что они быстро согласились, увидев, как хорошо я подал Шарлотту Ремплинг в фильме «Под песком». Прежде всего я ждал ответа Денев, потому что она олицетворяет собой французское кино и у нее центральная роль в фильме -- матери, вокруг которой строится все действие. Согласилась Денев -- дали согласие и остальные. В частности, Изабель Юппер, которой мне хотелось предложить что-то отличное от того, что она играет всегда. Не роль замкнутой страдающей женщины как в «Пианистке», а аттракцион почти в стиле Луи де Фюнеса. Но плана занять в своих фильмах всех великих французских актрис у меня, разумеется, нет. Нет листка со списком, на котором галочками помечено: так, Денев и Юппер уже в деле -- значит пора приглашать в следующую картину Изабель Аджани или Софи Марсо, которые у меня пока не снимались.

-- «Убежище» -- ваша предпоследняя картина. Последнюю -- комедию «Ваза» -- после недавней премьеры на Венецианском фестивале почти все расхвалили за киноманский подтекст (достаточно того, что любовную пару изображают Денев и Депардье -- главная экранная пара Франции последних тридцати лет), за изящную имитацию стиля 1970-х, когда якобы и происходят события, за ироничный обыгрыш таких важных для Франции и французского кино понятий, как феминизм и политика (Денев играет жену владельца завода, которая во время забастовки вдруг превращается из домохозяйки в политического лидера. -- Ю.Г.). Но некоторые написали, что Франсуа Озон продался киномейнстриму.

-- Я не делаю разницы между своими более легкими и более серьезными картинами -- замысел «Вазы» я вынашивал лет десять. Кроме того, не понимаю, как можно ругать режиссера за то, что он стремится к успеху. В режиссуре невозможно быть Ван Гогом, таланты которого признали лишь после смерти. Можно быть только Пикассо, которого оценили при жизни. Ты должен добиться успеха, чтобы тебе дали деньги на следующий проект. Бывали случаи, когда неудача заставляла режиссера навсегда уйти из профессии. Поэтому режиссер обязан быть прагматиком. Но во Франции это приводит к меньшим компромиссам, чем, например, в Англии, не говоря уже про Голливуд. В Англии режиссер -- наемный работник, которого продюсер может уволить в любой момент. Французская же традиция -- относиться к режиссеру как автору и полному хозяину на съемочной площадке.