Сцена у задника задрана так высоко, что наклон кажется опасным для стоящих на ней немолодых людей. Шесть колоритных дядек. Их хочется разглядывать: не только по лицам, но и по тому даже, как сидят костюмы, подчеркивая животики или, напротив, почти солдатскую выправку, читается прожитая жизнь. Один похож на раздобревшего итальянского тенора, другой сух и горделив, как последний аристократ, третий -- вылитый Юрий Никулин на манеже: брови домиком, вытянутое лицо побитого клоуна и слишком длинные руки в карманах слишком коротких брюк. Представить, что через 15 минут они станут роскошными тетками на каблуках, в блестках и боа, решительно невозможно. Жизнь, вылепившая их тела таким красноречивым образом, кажется, уже не оставила шанса на метаморфозы.

И тем не менее. Толстячок превратится в Лайзу Минелли -- челочка, юбочка и ноги иксом. Аристократ -- в очаровательную худышку с острыми коленками. «Никулин» покажет прехорошенькие ножки, красные туфельки и милейшую мордашку простушки. И каждый получит то, о чем мечтает. Как в сказке, песенку из которой напевает актриса Ванесса ван Дурме в самом начале. Высоченная широкоплечая женщина в мужском костюме, с лицом такой суровой лепки, что только нордических богинь играть, выходит к микрофону, вонзает каблуки в пол и красивым глубоким голосом поет Somewhere over the rainbow. Ту самую песенку, которую пела Джуди Гарланд (Элли) в фильме «Волшебник страны Оз». О мире над радугой, о том, как хочется летать и вообще быть не здесь и не собой.

Спектаклем Gardenia хореограф Les Ballets C de la B Алан Платель и режиссер Франк ван Лаек открыли не только фестиваль Tanz im August, но и его главную тему -- «человеческие права». Героями кабаре с танцами, песнями и переодеваниями стали настоящие трансвеститы и транссексуалы. То есть те, кто с данным им природой телом по определению в конфликте. «Урожденная мужчиной» -- написано в программке о Ванессе ван Дурме, «часть жизни провели как женщины» -- о шести ее коллегах. В прошедшем времени -- актерам от 56 до 67 и все их главные шоу, как и битвы с собственным телом и общественными табу, далеко позади.

Эта возрастная дистанция дает актерам поразительную свободу -- смеяться над собой (чего стоит один только фрик-парад на полусогнутых, с трясущимися головами и руками), командовать публикой («Встаньте, плиз», -- требует Ванесса, и зрители целую минуту стоят в почтительном молчании) и не испытывать никаких комплексов по поводу особой собственной телесности. Это когда-то надо было колдовать над каждым миллиметром тела, ловко маскируя проблемные зоны. Теперь они сплошная проблемная зона. И это весело. Они легко спускают штаны, смачно натягивают чулки, кокетливо прикрывая руками обнаженные места, застывают в стоп-кадрах, педалируя обворожительный идиотизм тех самых голливудских стандартов молодости и красоты, к которым когда-то стремились. Теперь им на это начихать. Натянув цветастые женские платья, тут же их скидывают, возвращаясь в мужские серые футляры. По-отечески так, назидательно, как будто говоря идущим следом -- переодеться, молодые люди, не значит измениться. Не фунт изюму.

Бельгийцы Платель и ван Лаек задумали проект, вдохновившись фильмом Yo, soy asi -- о пожилых трансвеститах из закрывающегося кабаре в Барселоне. Драматическая актриса Ванесса ван Дурме собрала коллег, чтобы рассказать в Gardenia их в чем-то похожие истории. Но никаких шокирующих документальных подробностей о смене пола или преследованиях за инаковость в спектакле нет. Документ здесь -- сами люди. Их пожившие тела, красноречивые морщины, их глаза, голоса и удивительные хамелеонские способности, для которых возраст, как выясняется, не помеха.

Конечно, им есть о чем сожалеть. Для контраста на сцене присутствует юный красавчик, русскоговорящий Тимур Магомедгаджиев, привнесший в шоу забавный стрип-номер под Азнавура да малопонятную даже русскому зрителю сцену с песней «Темная ночь». (Возможно, для выражения особой тоски этих людей, сходной с загадочной русской.) Конечно, они завидуют «настоящим» -- девятый член команды актриса-женщина, которую, впрочем, от «ненастоящих» и не отличить. Но Gardenia не о сожалениях и потерях. Романтичные, наивные ее герои в прямом родстве с карнавальными трансвеститами Педро Альмодовара, к фильмам которого авторы делают отсыл, исполняя песню из «Поговори с ней». Их территория -- пограничье. Их ремесло -- праздник.

В итоге Gardenia, от героев которой ждешь «правды жизни», оборачивается демонстрацией одного из самых волшебных способов бегства от нее. Когда все эти нереальные, абсолютно фантомные Лайзы, Марлен, Мерилин и прочие дивы вышагивают по подиуму под равелевское «Болеро» или позируют в финале на красной дорожке, публика, забыв о приличиях, ревет от восторга. Как будто вместе с актерами прыгнули «выше радуги». Туда, где не так важно мужчина ты или женщина, куда важнее быть просто свободным.