Недавно один высокопоставленный кремлевский чиновник, рассуждая о перспективах движения в поддержку 31-й статьи Конституции, в шутку заметил: может, построить что-нибудь на этой самой Триумфальной площади, и вопрос снимется сам собой?.. Идея красивая, ничего не скажешь. Даже странно, что она до сих пор не пришла в голову столичному мэру или руководительнице какой-нибудь крупной строительной фирмы -- разве не очевидно, что в этом месте катастрофически не хватает площадей торгово-развлекательного назначения, а также элитного жилья? Но пока мэр и весь московский стройкомплекс демонстрируют подозрительное отсутствие предприимчивости, Кремлю приходится мучительно соображать, как избавиться от назойливых защитников Конституции.

Диалог, который ведут власти с правозащитниками (а такой диалог действительно идет), довольно странный. Кремль готов пойти на компромисс, но это должен быть «неунизительный компромисс», объясняет тот же чиновник. При этом подразумевается, что главное унижение для власти -- собственно разрешить акцию на Триумфальной. Иными словами, признать, что Конституция России действует и на этой конкретной площади, а все предыдущие отказы и силовые подавления несанкционированных выступлений граждан России были немотивированными, -- это для Кремля унизительно. Такой вот, с позволения сказать, правовой нигилизм.

«Неунизительный компромисс» -- разрешить акцию в поддержку 31-й статьи Конституции в любом другом месте (Красная площадь, ясно, не считается). Власти словно теряют остатки логики, предлагая такое развитие событий. Как только акция будет разрешена в любом другом месте, вопрос о конституционной экстерриториальности Триумфальной встанет в полный рост, и никакого внятного ответа на него придумать не удастся.

Власти злятся, что защитники Конституции не хотят защищать ее где-нибудь в другом месте, где было бы удобно для Юрия Лужкова и не унизительно для Кремля. Власти огорчаются, что правозащитники ведут себя некооперативно и даже «уперто». Мол, хотите свой Гайд-парк -- пожалуйста, мы даже со столичным мэром договоримся и подберем удобное место. А оппозиционеры на попятную и от конструктивного обсуждения Гайд-парка уклоняются.

Власти подозревают, что оппозиция имеет лишь одну цель -- спровоцировать милицию на кровь. Мол, прольется кровь, оппозиция омоет ею свои высыхающие губы и обретет новую жизнь. Поэтому что? Поэтому власти с удовольствием поддаются на «провокацию» и с достойным лучшего применения упорством высылают автозаки, ОМОН, больше автозаков, больше ОМОНа... Впрочем, есть новая тактика: из Кремля звонят милицейскому руководству и рекомендуют быть аккуратнее. Такое, с позволения сказать, ручное управление милицейской дубинкой по административной вертикали.

Власти, надо отдать им должное, чувствуют некоторое неудобство от того, что Триумфальная площадь регулярно достается в пользование «неопасным» молодежным движениям, включая и непосредственно связанные с Кремлем. Но некоторое неудобство -- это не то чувство, которое может побудить к решительным шагам. Поэтому неудивительно, что, морщась (а часто и не морщась), власти раз за разом выписывали «пропуск» разного рода «согласным». Прикрывались, с позволения сказать, детьми, высылая их вперед милицейских дубинок.

Говорят, больше детей подсылать не будут -- просто никому никаких разрешений собираться вокруг Маяковского не дадут. Это и будет компромисс. Только, по-моему, какой-то унизительный для поэта.

У меня есть конструктивное предложение, как достичь для всех «неунизительного компромисса». Надо просто отменить 31-ю статью Конституции. Ну или переформулировать как-то. В свое время Борис Николаевич Ельцин так отреагировал на разговоры о введении третьего президентского срока: «Конституция не исчерпала свой потенциал». Боюсь, в случае с 31-й статьей Конституция не просто исчерпала свой потенциал, но далеко отстала от жизни. Давайте признаем это, и всем станет легче. Да и Дума подтвердит это всем своим квалифицированным большинством. Уж в чем в чем, а в этом нет никаких сомнений.