Большинство экспозиций артцентра «Винзавод», понятно, проходит в рамках биеннале «Стой! Кто идет?» или является ее сателлитами. Любопытного очень много. Условно российское молодое искусство, представленное на «Винзаводе», можно ранжировать по нескольким номинациям: уже признанные, уже замеченные, уже появившиеся. То есть молодежь у нас обретается в трех степенях. И они с качеством искусства никак не связаны. Речь не идет об осетрине (первой, второй, третьей) свежести. Везде имеются свои удачи и, скажем так, удачи относительные. В этой статье речь пойдет о «генералах» молодого искусства.

Уже признанные показывают на «Винзаводе» персоналки. Арсений Жиляев в галерее «Риджина» наставил, навешал и разложил на полу стенды с фотографиями. Намеренно «никакими» -- будто вырезанными из газетных полос. На фотографиях лидеры артпроцесса 90-х: Осмоловский, Кулик, Гройс и т.д. Они зафиксированы в момент обсуждений выставок, подготовки акций... Одни и те же имиджи повторяются по нескольку раз. Создается визуальный шум эпохи. Он дополнен шумом акустическим -- в приставленном экраном к стене телевизоре запись интервью деятелей искусства 90-х. Из поставленных на полу магнитофонов слышится музыка модных в то время групп (типа Sex Pistols). К образу всей выставки вполне применимо название советского альбома Давида Тухманова «По волне моей памяти». Так улавливается эфир воспоминаний поры взросления поколения двадцатипяти- тридцатилетних. Хорошая выставка, вполне органично сосуществует с другими жиляевскими опусами на тему его (нашей) истории.

В артрауме «Берлога» гостит петербургский «уже признанный» Влад Кульков. Его работы -- лаборатория рождения и распада формы как таковой. С хтонических спазмов материала к тотемным символам и далее -- к витальному барокко, экспрессионистической паранойе и наконец -- возвращение к тишине непроявленности. Муки рождения -- сюжет и тема. Суггестия абстракции в разных материалах: от пластилина к живописи, графике (фломастером). Скажем так: быть таким виртуозом-страдальцем в отношении к собственному формотворчеству среди наших художников молодого поколения помимо Кулькова не удается никому. Его искусство -- целая программа реабилитации пластицизма в эпоху, доверяющую лишь комментариям комментариев. Не зря же он себя и коллег величает не иначе как «артист».

Третий «уже признанный» -- Алексей Булдаков. Добрая хозяйка галереи XL Елена Селина доверила ему быть куратором программы в стенах галереи. И не прогадала. Собранная Булдаковым выставка в числе самых интересных на молодежной биеннале. Называется она «Проверка на прочность» и посвящена праву художников делать ошибки. В центре галереи стоит деревянный черный куб (автор Максимилиан Роганов). На кубе электродрель. Можно взять в руки и сверлить дырки. Много посетителей. Много дыр. Изрешеченный куб стоит до тех пор, пока не развалится. Красивое превращение нечто в ничто. О подобном ничтожестве принятых косных смыслов видео самого Алексея. На одном экране листок текста, который художник безжалостно мнет. На другом -- программа, пытающаяся распознать смысл скомканных слов. Чем отчаяннее мнется листочек, тем авангарднее распознающие знаки. Похоже на заумное оформление футуристических книг. Когда текст превращается в жгут, читающая программа выдает цифру «семь с точкой».

Деконструкции рутины и пафоса удачно осуществлены и в других проектах друзей Булдакова: в фотопародиях на разные «актуальные» стили (поп-арт, концептуализм и т.д.), в разрезанных в виде снежинок персидских коврах, в сделанном Андреем Кузькиным из зэковской хлебной тюри монументальном бюсте (вроде Ленина в красном уголке)... И удивительно, что работы вроде как воспевают стихию, но собраны и инсталлированы с большой культурой. Чисто и аккуратно. Как то и подобает серьезным людям, сотрудничающим с серьезными галереями.

О проектах других «молодежных номинаций» -- в следующих материалах.