Фестиваль детского и молодежного кино «Артек» в одноименном украинском детском центре (бывшем знаменитом советском пионерлагере) на восемнадцатом году жизни изменил свою формулу. Поломал привычный уклад с его конкурсным показом и раздачей призов. Программу фильмов, конечно же, не отменили. Но в схему фестивальной жизни внесли разнообразие.

Схема была унылая, это правда. И «Артек» тут не исключение из правила, а типичный представитель. Для решительного большинства наших внутренних фестивалей конкурс -- это декорация-ширма, за которой устроители простодушно прячут свое желание провести культурное мероприятие себе на радость и в рамках существующих приличий. А попутно дать возможность хорошим людям пенсионного возраста, в свое время славно потрудившимся на благо отечественного киноискусства, погреться на пляже (если дело происходит на юге) или просто выпить и плотно закусить (если события разворачиваются севернее).

Терапевтическую социальную функцию такие фестивали, конечно же, выполняют. Немолодым людям, проживающим в глубинке и обделенным столичным вниманием, бывает приятно поймать глазами взмах руки кумира-ровесника, живьем шагающего по звездной дорожке. А если повезет, то и на память вместе сфотографироваться. Помнят о нас, значит, не забывают. Кинематографический десант высаживают.

На детских фестивалях все это выглядит уже несколько иначе. Потому что дети, давайте уж честно, кумиров молодости своих бабушек не знают и знать вряд ли хотят. Это что касается гостей. С конкурсом все тоже просто: призы и победы почти везде ничего не значат. Даже если жюри действует честно и самостоятельно, а не покорно выполняет поручения устроителей. В любом случае все эти «золотые лапти», «серебряные мимозы» и «бронзовые хомяки» не имеют отношения к цеховой иерархии, а так -- безобидные памятные подарки за фильм, за вклад, за красивые глаза, за то, что вы не поленились к нам приехать, а мы и рады.

В «Артеке» взрослого жюри нет, там два детских: большое и малое. Большое жюри -- это три с половиной тысячи детей, которые в разных лагерях смотрят конкурсные фильмы и потом голосуют за лучший (у взрослых это обычно называется «приз зрительских симпатий»). А малое жюри -- это избранные дети, делегированные за интеллектуальные или какие-то другие способности и присуждающие разные награды с устрашающими формулировками вроде «самый добрый фильм», «самый расчудесный фильм» и т.п.

Представить, однако, что приехавшие на черноморский отдых тинейджеры (вменяемые, из нормальных семей -- путевки сюда могут стоить несколько тысяч долларов за смену) хором предпочли заурядный телемувик «Привет, киндер!» оскароносному мультфильму «Валли», как это случилось прошлым летом, у меня при всем желании не получается. Смешно уже, что сверхуспешный мультфильм, взявший главную мировую статуэтку, в принципе попал в здешний конкурс, но его фиаско -- даже не смешно. Это как детям крымское солнце должно мозги выжечь, чтоб они такое ляпнули? Или как их нужно не уважать, чтобы ляпнуть такое за них. Тем не менее «Киндера», походя произведенного «Первым каналом» для своих воскресных бытовых нужд, устами младенцев и подростков назвали, не постыдившись, лучшим фильмом конкурса. Видимо, чтобы сделать приятное лицу вышеназванного канала Екатерине Стриженовой, которая на разовых условиях согласилась исполнить обязанности фестивального президента.

В этом году программу кинопоказа решили перестроить. Детского кино у нас, как известно, почти нет. Хорошего -- нет совсем. И кого тогда звать соревноваться? Диснеевские мультфильмы друг с другом? Они могут делать это дома или в мировом кинопрокате.

Фильмы, которые были бы в равной мере привлекательны для совсем маленьких и почти больших, и подавно редкость. Несколько легче обстоит с теми фильмами, значащимися по «молодежному» ведомству. Герои нашего нового кино по преимуществу люди молодые. Пятнадцатилетних артековцев уж точно не вгонишь в краску невинным поцелуем или обличающим и потому прямым и резким кадром с наркотической инъекцией. Охать и закрывать им глаза -- типичное ханжество. Поэтому на фестивале решили сориентировать конкурс на молодежное кино с тем, чтобы судили его самые старшие. В конкурс попали восемь очень непохожих друг на друга картин: социальная драма «Переселенец», анимационный «Первый отряд», документальные «Малыши» и пять историй с мелодраматической конструкцией внутри и различным наружным освещением -- советским военным («Только не сейчас»), советским послевоенным («С черного хода»), советским застойным («Дом Солнца»), российским макабрически-элегическим («Одноклассники») и почти чернушным казахстанским («999»). А для маленьких привезли вне всякого конкурса новые фильмы «Легенда острова Двид» и «Приключения в тридесятом царстве», а также упомянутые диснеевские продукты.

Но из затеи с селекцией ничего не вышло: на конкурсные просмотры, несмотря на достигнутую договоренность, лагерное начальство упорно приводило всех детей без разбора. В результате малыши скучали на «Переселенце» и недоумевали на «Одноклассниках» -- насиловать их этим кино было так же бессмысленно, как кормить усатых мальчиков старшего школьного возраста и их еще быстрее созревших ровесниц «Принцессой и лягушкой» или «Руди -- гончим поросенком».

В общем, революции в артековском кинопоказе не получилось, зато она произошла по соседству благодаря усилиям самой боевой актрисы современности и матери троих детей Екатерины Волковой, которую генеральный директор фестиваля и тоже мать троих детей Виктория Лукина в этом году отважно пригласила в художественные руководители.

Волкова придумала соединить кинопоказ с кинопроизводством. Чтобы вечерами дети смотрели чужие фильмы, а днем вместе с взрослыми делали свои. Скооперировавшись с Андреем Поповым, художественным руководителем лаборатории «Лавка мира», она сочинила проект «Семь-я». За семь фестивальных дней семь съемочных групп по семь человек в каждой должны были придумать семь коротких историй и снять по ним семиминутные фильмы на тему «семь-я».

На призыв поучаствовать в работе откликнулась неплохая взрослая компания. Среди сценаристов, которые выдумывали вместе с детьми истории, оказались Вадим Леванов и Вячеслав Дурненков. Среди режиссеров -- Соня Карпунина из «Одноклассников» и упомянутые Волкова с Поповым. Еще в Москве проект на словах поддержали Федор Бондарчук, Оксана Фандера и Ксения Собчак, но выкроить время у них на этот раз не получилось. Зато получилось у Равшаны Курковой, которая не стала задерживаться в Карловых Варах и вместе с Артемом Ткаченко на несколько дней прилетела в «Артек». Михаил Лузин из группы «Касабланка» и «фабрикантка» Елена Кауфман прямо на месте сочинили саунд-треки к фильмам. А главными были дети, ради которых все затевалось и которые вместе с вожатыми самоотверженно трудились под палящим солнцем. Бывало, почти до ночи. Бывало, уставали. Но теперь им точно есть что вспомнить из этой июльской смены.

Получившийся киноальманах, конечно, важен, но главный результат тут другой. Известные и пока не очень известные молодые фигуранты нашего кино вовлекли детей в общее творческое дело, а те получили в общении с ними и из их рук первые уроки кинематографического труда. Такого рода объединительные затеи полезны с разных точек зрения, причем взрослым не меньше, чем детям. Отсутствие полноценной детской кинематографии имеет у нас не только финансовые и технологические причины. Главные причины живут, как всегда, в головах. У российского кино напрочь потерян контакт с теми, кто по преимуществу заполняет все кинозалы страны. С теми, кто делает кассу, или не идет в кино и не делает ее. В общем, с ровесниками тех, кто приехал в «Артек». В этой связи такой совместный труд -- это еще и шаг навстречу друг другу. Попытка наладить «обратную связь», услышать заказ тех, к кому главным образом и стоит адресоваться. Своя несомненная выгода есть и у «Артека»: волковский креатив вырвал его из семьи пляжно-тусовочных фестивальных начинаний. С его стороны будет мудро, если он за эту идею ухватится и разовьет ее. И будет глупо, если ею пренебрежет. Это еще глупее, чем тащить старших на сказки про поросенка, а младших -- на драмы из жизни двадцатилетних.