В минувшую субботу «Хрустальный глобус» был вручен испанскому режиссеру Аугусти Виле (на снимке) за фильм «Противомоскитная сетка». За десять лет это первый по-настоящему понравившийся мне победитель карловарского конкурса. Испанская сатира на средний класс, разучившийся жить, любить и даже просто ясно выражать свои мысли, снята с бунюэлевской жесткостью и желчностью. А Джеральдина Чаплин («Доктор Живаго». «Нэшвилл») в бессловесной роли страдающей Альцгеймером родоначальницы не посрамила отца. Кстати, она числит сценарий фильма «среди трех лучших, когда-либо попадавших в мои руки».

Спецприз жюри достался хозяевам. Режиссер Ян Сверак в «Куки возвращается» попытался завоевать международный рынок с помощью старомодных чудес кукольной чешской анимации и простоватенького сюжета о выброшенной игрушке, стремящейся вернуться к своему малолетнему хозяину. Особенно хороши гонки сказочных персонажей на машинах, сделанных из коры, шишек и прочего лесного сора. В редкие минуты может показаться, что смотришь затерявшийся фильм Яна Шванкмайера из 80-х. Сентиментальная предсказуемость истории такое впечатление быстро разрушает. Но это скорее поможет, чем помешает западному прокату уже готовой англоязычной версии, и вполне вероятно, что Сверак повторит свой давний опыт мирового успеха («Оскар» 1997 года за фильм «Коля»).

Режиссерский приз был вручен хорвату Райко Грличу за добротную комедию о стареющих балканцах и их неунывающем либидо -- «Строго между нами». В роли главного неунывающего балканца, как нетрудно догадаться, -- международная звезда Мики Манойлович, памятный нашей публике прежде всего по фильмам Кустурицы. Лучшая актриса -- юная Анаис Демустье из французского триллера «Дитя зла», столь же тривиального, как и его название. Лучшие актеры -- Матеуш Костюкевич и Филип Гарбач, сыгравшие братьев в путаной драме «Мать Тереза, покровительница кошек», режиссер которой Павел Сала попытался разобраться в причинах потрясшего Польшу жуткого преступления -- да так и опустил руки. И, наконец, одно из специальных упоминаний жюри досталось молчаливой и визуально безупречной драме Дмитрия Мамулии «Другое небо».

Но главное в Карловых Варах -- не награды. Хотя уровень конкурса ощутимо растет и в нем все чаще попадаются актуальные имена (Даниэль Бурман в этом году, Дьердь Палфи и Андреас Дрезен -- в прошлом). Но на вопрос о лучшем фильме фестиваля его гости по-прежнему чаще всего называют что-то из великолепно организованных ретроспектив (в этом году здесь показали работы британского дуэта Пауэлл-Прессбургер, ретроспективу австралийского жанрового кино Ozploitation! и много чего еще). Или совсем уж субкультурные редкости, не приглашенные в респектабельный основной конкурс. Например, едва ли не главным фестивальным хитом стала трагикомедия «80 дней» о престарелых баскских лесбиянках -- действительно очень остроумный и трогательный фильм, рассказывающий о чувствах с той простотой и естественностью, которая, кажется, уже недоступна «мейнстриму».

Так вот, секрет успеха чешского фестиваля, бывшего собрата ММКФ, в другом. Он лежит передо мной и называется Who is where. Это фестивальный справочник по гостям фестиваля. Who -- это примерно тысяча человек из 55 стран мира, от Аргентины до Исландии, от Индии до России. Наших соотечественников, например, 25, и это далеко не самая многочисленная «делегация». Where -- это почти сотня недешевых отелей богемского курорта, где фестиваль селит приглашенных за свой счет. Бюджет на это тратится огромный. Велик ли среди гостей процент любителей халявных вечеринок? Кажется, не мал, но и процент людей, бескорыстно любящих кино и/или приехавших по делу, не меньше.

Карловы Вары усилием воли, денег и многолетней кропотливой работы превратили себя в обязательную остановку ежегодного фестивального тура. И пусть Центральная и Восточная Европа не самый большой кинорынок мира. Но если вы работаете на нем как продюсер, дистрибутор, фестивальный организатор etc., на ближайшие годы первые десять дней июля у вас заняты.

И напоследок -- мой личный ответ на вопрос о лучшем фильме фестиваля. Это «Патрик», потешный ужастик, снятый в Австралии в 1978 году мастером жанра «эксплуатации» Ричардом Франклином. Рекламный слоган почти исчерпывающе объясняет сюжет: «Он в коме, но он умеет убивать».

Ретроспективы, подобные Ozploitation!, -- это, конечно же, прежде всего синефильское удовольствие. Аудитория, набившаяся на ночной сеанс, будет хохотать. А чуть более «продвинутые» поймут, откуда Квентин Тарантино позаимствовал сцены с коматозной Умой Турман в «Убить Билла». Но этим дело не исчерпывается. Мусор он на то и мусор, что в нем можно найти жемчужину. В жанре кинематографического трэша работали очень непростые и часто очень талантливые люди. Вот старшая медсестра произносит монолог об эвтаназии, который по своей концептуальной продуманности ничуть не уступает статье об этике из современного медицинского журнала. А вот повествование резко меняет регистр, и на экране возникает забавнейшая эротическая сцена, в которой новенькая медсестра проверяет чувствительность обездвиженного пациента, шаря рукой под одеялом. Здесь, как в ирландском рагу, все идет в дело. И многие ингредиенты превосходнейшего качества.

Современное кино мутирует. Меняется статус «автора», роль фестивалей, прокатные стратегии. Идут сложные процессы взаимодействия между кино и современным искусством, документальным и игровым, жанровым и «артхаусным». Из этой адской смеси может родиться кинематограф будущего. Об этом, как ни странно, в Карловых Варах лучше всего напомнил старый австралийский хоррор. А не скучноватый конкурс с претензией на культурную значимость.