Вчера утром духовное управление мусульман Северной Осетии приняло отставку муфтия Али-хаджи Евтеева (на снимке). Он написал заявление накануне вечером. Поводом оказалось интервью, данное муфтием в начале мая корреспонденту информагентства Regnum Яне Амелиной.

Сам г-н Евтеев дал понять, что интервью стало результатом недоразумения: муфтий считал, что его беседа с г-жой Амелиной носит неформальный характер, что сама она не журналист, а научный работник и их разговор во всяком случае не будет опубликован полностью. Если сопоставить вещи, о которых теперь уже бывший муфтий говорил в интервью, ставшем причиной отставки, и сам факт отставки, приходится признать провал одного из самых смелых экспериментов в области поиска религиозного мира на Северном Кавказе, какие только предпринимались в последние несколько лет.

36-летний Али-хаджи Евтеев возглавлял духовное управление мусульман Северной Осетии с января 2008 года. Его биография является уникальной для представителя официального мусульманского духовенства России: г-н Евтеев принял ислам только в 22 года, а до этого был православным христианином, как и большинство жителей Северной Осетии. Первым исламским учебным заведением, в котором он учился после того, как совершил такой духовный выбор, было медресе в Учкекене (Карачаево-Черкесия), известное тогда как салафитское.

Салафитами на Северном Кавказе называют себя мусульмане, не признающие авторитета официальных духовных управлений и традиционных суфийских шейхов и считающие, что они исповедуют чистую религию своих далеких предков времен пророка Мухаммеда. Большинство из них не воюет, но принято считать, что те, кто все же стал в ряды боевиков, смотрят на ислам похожим образом. Во время учебы будущий североосетинский муфтий посещал учебные лагеря амира Хаттаба под Сержень-Юртом (Чечня) и признает, что он сам и многие его единомышленники готовились взять в руки оружие в том случае, если начнется вторая чеченская война.

Исполнить обещание ему, видимо, не пришлось, поскольку он продолжил обучение в университете Аль-Азхар (Каир) и далее в Саудовской Аравии. Когда амир созданного к тому времени североосетинского джамаата салафитов предложил ему прервать обучение и вернуться домой для борьбы, будущий осетинский муфтий отказался: по его словам, он уже тогда понял, что сторонники вооруженной борьбы понимают религию слишком узко. На вопрос о том, что заставило его отказаться от крайне радикальных взглядов, г-н Евтеев ответил просто: «Учеба».

Из интервью следует, что ему доводилось общаться с салафитскими идеологами Кабардино-Балкарии -- Анзором Астемировым и Мусой Мукожевым (ликвидированы в 2009 и 2010 годах соответственно). Он даже считал их своими учителями. Но это, по всей вероятности, относится к периоду до нападения боевиков на Нальчик в октябре 2005 года, а Астемиров с Мукожевым окончательно ушли в подполье и встали на путь вооруженного джихада буквально за несколько месяцев до этого трагического события.

Кроме откровенного рассказа о собственной биографии муфтий позволил себе несколько достаточно резких заявлений. Например, о халифате -- о том, что он «спит и видит во сне, как мусульмане живут в исламском государстве». Но, во-первых, едва ли среди официального исламского духовенства России найдется кто-то, кто не разделял бы этой мечты, пусть и не все готовы публично произносить такие слова. А во-вторых, г-н Евтеев по ходу интервью много раз оговаривается, что Россия исламским государством не является и едва ли им станет в ближайшее время. Поэтому мечта о халифате остается именно что мечтой, а вовсе не идеей свержения светского конституционного строя.

Муфтий признал, что с тех пор, как в 2005 году главой Республики Северная Осетия стал Таймураз Мамсуров (недавно переназначенный на второй срок), положение мусульман в регионе улучшилось, но тут же ответил категорическим «нет» на явно провокационный вопрос насчет якобы существующего негласного распоряжения «назначать мусульман на все более или менее значимые посты в республике».

Еще несколько замечаний г-н Евтеев позволил себе в адрес православной общины Северной Осетии и православной церкви как таковой. Вероятно, вышестоящее начальство североосетинского муфтия могло воспринять их как слишком бестактные по отношению к главной «традиционной» конфессии. Между тем муфтий говорил главным образом о том, что статистика завышает численность православных в Северной Осетии, где их официально 80%, и о том, что его «убивает пассивность» православного духовенства. Оно, с его точки зрения, «преградило людям дорогу к Богу», не учит религии детей и даже не хочет работать с телевидением. А там, соответственно, отказывают и мусульманам, поскольку сначала полагается снять передачу о православных.

Но главная часть интервью -- об эксперименте, который начался за несколько лет до назначения г-на Евтеева муфтием республики, относительно успешно продолжался до сих пор, а теперь оказался прерван из-за того, что некто расценил интервью духовного лица как чересчур откровенное. Г-н Евтеев рассказал, что его предшественник Мурат-хаджи Тавказахов заметил его и сделал своим заместителем именно как представителя просвещенной части салафитов, чтобы Северная Осетия смогла избежать кровавого конфликта между салафитами и традиционными мусульманами, который происходит в других частях Северного Кавказа при участии властей и силовиков на стороне традиционных мусульман.

«Постепенно, в течение пяти-шести лет, нам удалось без репрессивных мер добиться, что, когда амир джамаата Ермак Тегаев позвал всех в горы на джихад, с ним ушло два человека, -- рассказывает муфтий о трудных и неоцененных успехах. -- Осетия -- единственная республика, в которой удалось сделать это мирным путем, без репрессий. Те же, кто начал с репрессий, успеха не добились... Понимаю, что я экспериментальный, пробный вариант для тех, кто смотрит сейчас за ситуацией. Очень надеюсь, что мне удастся продержаться, достичь успеха. Надеюсь, что я буду один из многих, которые исправят ситуацию на Северном Кавказе и в России вообще».

Идея вовлечения салафитов в цивилизованный диалог без применения силы в последние несколько лет все чаще высказывается политиками, отвечающими за ситуацию на Северном Кавказе. Поскольку человек, молящийся или торгующий книгами, в любом случае лучше человека с автоматом или поясом смертника. В Дагестане, в частности, в первые месяцы после прихода к власти нового президента Магомедсалама Магомедова активно обсуждался проект создания совета богословов с участием в том числе приверженцев салафитского толка. Судя по всему, теракты 29 марта в Московском метрополитене застопорили этот непростой и очень деликатный процесс, поскольку «дагестанский след» в этих преступлениях вновь активизировал дагестанских силовиков. Отставка же муфтия Северной Осетии грозит сорвать аналогичный процесс и в этой республике. Остается лишь надеяться, что в духовном управлении уже достаточно единомышленников Али-хаджи Евтеева: по некоторым данным, при обсуждении вопроса отставки против нее проголосовал 21 участник заседания.

Северная Осетия во многих смыслах ключевой регион Северного Кавказа. Поскольку большинство ее жителей действительно исповедует православие, она остается культурным и конфессиональным мостом, связывающим православную общину России с христианами Грузии и Армении. На Северном Кавказе Осетия отделяет специфический суфийский восток (Дагестан, Чечню и Ингушетию) от запада (Карачаево-Черкесии, Адыгеи и Кабардино-Балкарии), где традиционный ислам примерно такой же, как в Татарстане. Официально мусульман в Северной Осетии около 15%, но г-н Евтеев полагает, что реальная цифра достигает 30%, хотя и не все из них полностью следуют требованиям религии. Значительную долю североосетинских мусульман дают ингуши Пригородного района, а также кумыки и чеченцы под Моздоком, но есть и мусульмане-осетины.

В прошлом году самопровозглашенный амир Кавказа Доку Умаров объявил о слиянии «вилайятов» (провинций) «Иристон» (Осетия) и «Галгай» (Ингушетия) в один, подчиненный ингушскому амиру. Можно сколько угодно иронизировать насчет своеобразной попытки подпольщиков на свой лад урегулировать вопрос Пригородного района, но, вероятнее всего, это решение было продиктовано именно тем, что официальный муфтият Осетии под руководством Али-хаджи Евтеева оставил слишком мало шансов эмиссарам Умарова. Отставка же муфтия определенно на руку боевикам, упоминание которых в интервью показалось кому-то таким скандальным и опасным.