В небольшом городке Спрингвуд с подростками начинает твориться нечто странное: все они видят практически идентичные сны, в которых присутствует неприятный (да что там -- просто отвратительный!) человек с обожженным лицом, в красно-синем полосатом свитере и перчаткой, чьи пальцы заканчиваются острыми лезвиями. Человека зовут Фредди Крюгер, и в свое время он был убит родителями пресловутых подростков, которые подозревали его в растлении своих чад. Спустя много лет Крюгер получил способность проникать в сны молодых людей, и редко кто доживал до рассвета, увидев очередной кошмар с Фредди в главной роли...

В принципе пересказ сюжета в данном случае лишен всякого смысла -- это все равно что сопровождать подробным синопсисом «Курочку Рябу». Ибо «Кошмар на улице Вязов» -- фильм, породивший без малого десяток прямых продолжений, подражаний и пародий, золотой фонд эпохи VHS, кино одновременно культовое и классическое, -- известен решительно всем.

Но речь не совсем о нем. Новый «Кошмар » -- очередная попытка продюсера Майкла Бэя и его компании Platinum Dunes переработать классические фильмы ужасов последней четверти ХХ века для генерации DVD и Интернета. С его не такой уж легкой, но изрядно набитой на блокбастерах руки вышли «Техасская резня бензопилой» (практически конгениальная фильму Тоба Хупера), «Попутчик» (лишенный львиной доли харизмы первоисточника, но все равно весьма недурной, понравившийся даже Стивену Кингу), «Пятница, 13» (могло быть как сильно хуже, так и на порядок лучше)... Кроме того, примеру Бэя последовали и другие. В результате свет увидели разной степени удачности ремейки «Черного Рождества» и «У холмов есть глаза», «Последнего дома слева» и «Отчима», «Крика в общаге» и «Дня дурака»... При этом практически без исключений в случае с новоделами работало одно незыблемое правило: чем, так сказать, бесхитростнее и однозначнее был оригинал, тем лучше он поддавался перелицовке на новый лад. С «Кошмаром» же случилась досадная, но вполне прогнозируемая промашка. Фильм Уэса Крейвена, вышедший в 1984 году, с самого начала был неожиданным и прогрессивным не только для своего времени, но и для общего развития жанра ужасов. Он и сам по себе казался апгрейдом привычных жанровых схем, а Фредди Крюгер в исполнении незаменимого, как теперь окончательно выяснилось, Роберта Инглунда выглядел (да и являлся) не просто бесстрастной мясорубкой, перемалывающей одну жертву за другой, а характером, предполагающим развитие и своеобразную широту насквозь черной души. И его эволюция в многочисленных продолжениях, где Фредди в результате обернулся персонажем вполне постмодернистским, с самого начала казалась предельно естественной. Но в версии режиссера Сэмюэля Байера (для него, доселе известного как клипмейкер, снимающий ролики и концерты хеви-металических групп, фильм стал полнометражным дебютом) убийца с лезвиями на пальцах представляет собой не более чем разгулявшегося кадавра, рубаку-парня, лишенного фирменной крюгеровской изысканности (если это определение вообще подходит для членовредительства). И это при том, что выбранный на роль Джеки Эрл Хейли с самого начала гляделся практически идеальным кандидатом: сыграв Роршаха в «Хранителях», он доказал, что может блестяще справиться с ролью, в которой его лицо скрыто или изменено до неузнаваемости.

Помимо глобальных концептуальных неувязок как-то особенно отчетливо раздражают совсем уж второстепенные и необязательные вроде бы мелочи. Так, например, неотъемлемой частью имиджа «настоящего» Фредди был его замечательный нос, помимо прочего делавший злодея практически неотличимым от канонических изображений Бабы-Яги (что в предлагаемых обстоятельствах было куда как кстати). В новой версии грим Фредди выполнен намного более реалистично, в полном соответствии с теми разделами атласа судебной медицины, где речь идет о несовместимых с жизнью ожогах кожного покрова... От носа там мало что осталось. Все реалистично, достоверно и жутко, но чего-то явственно не хватает, «ты чувствуешь сквозняк от того, что это место свободно». И нечто подобное режет глаз и ухо едва ли не в каждом кадре, пусть даже зачастую и безупречно выстроенном.

Единственная оригинальная и забавная наличествующая в фильме шутка отсылает к совсем другому кинематографическому контексту. Когда главной героине необходимо во что бы то ни стало вырваться из глубокого, чреватого смертью сна, спасти ее может только огромный шприц и лошадиная доза чистого адреналина -- совсем как в «Криминальном чтиве». И надо ли уточнять, что паренька, который делает инъекцию, зовут Квентин? Впрочем, в беспокойной полудреме, которая сопровождает зрителя все те полтора часа, что идет фильм, этого можно и не заметить.