Исламская Республика Иран в последние годы стала одним из главных раздражителей и возбудителей спокойствия на мировой политической сцене. Международное сообщество не хочет допустить появления атомной бомбы у режима, который своей целью провозглашает мировую исламскую революцию, осуществляет экспорт ее идей, отказывает в праве на существование государству -- члену ООН и грезит о его уничтожении.

В этой ситуации Москва, выступая за мирный, дипломатический вариант разрешения проблемы, делала все возможное, чтобы убедить Тегеран в необходимости конструктивного диалога, при этом защищая его право на мирный атом. В отношении России в иранской столице была выдвинута идея о «стратегическом союзе Москва -- Тегеран». Но возможен ли он в настоящее время? И против кого он должен быть направлен? В связи с этим возникает вопрос, а на каком уровне находятся ныне российско-иранские отношения?

Возьмем экономические отношения. В 2008 году российско-иранский товарооборот без учета военно-технического сотрудничества составил 3,7 млрд долл. В 2009 году он был менее 3 млрд долл. Для сравнения: товарооборот между Россией и главным иранским противником Израилем достигал в 2008 году более 2,5 млрд долл. А ведь численность населения в еврейском государстве в десять раз меньше, чем в Иране.

В 2008 году доля российского импорта в Иран составила 6% от всего иранского импорта. При этом доля основных стран Евросоюза была более 22%, Китая -- 15%, ОАЭ -- 12%. В свою очередь иранский импорт в Россию колебался на уровне 0,2%. Иран к тому же является потенциальным (и вполне реальным в ближайшем будущем) конкурентом России на углеводородном рынке Европы.

Или, например, политические отношения. Политологи нередко утверждают, что Иран проявил сдержанность во взглядах на сложнейшую ситуацию в Чечне и в целом на российском Кавказе. Действительно это так. Но известно, что главными экстремистами в этом регионе России являются ваххабиты, причем самых радикальных направлений. Но эти ваххабиты считают шиитов еретиками и даже немусульманами. Поэтому любая помощь со стороны иранских шиитов кавказским ваххабитам была и остается невозможной. Под таким углом зрения и надо рассматривать нейтральную позицию Ирана на российском Кавказе.

Каспий. И здесь проблемы. Исламский Иран претендует на 20% этого моря, хотя по всем договорам Ирана (Персии) и России (СССР) ему причиталось чуть больше 12%.

В Таджикистане, где ранее Россия и Иран способствовали прекращению гражданской войны, Тегеран активизировал свою деятельность по сужению российских возможностей в этой стране. Во всей Центральной Азии усиливается влияние Ирана -- экономическое, идеологическое.

В Афганистане Иран, создавая плацдармы в западных провинциях, требует вывода всех иностранных войск и выступает против политики Международных сил содействия безопасности, возглавляемых НАТО. В свою очередь Россия оказывает поддержку этим силам. Отличаются позиции Москвы и Тегерана по разрешению израильско-палестинского кризиса.

Нынешние российские и иранские интересы не имеют достаточно прочной основы, чтобы на ней заложить здание стратегического союза. Хотя, безусловно, в России прекрасно понимают значение и вес 72-миллионного Ирана и делают все, чтобы на принципиальной основе нераспространения ядерного оружия не разрушить то позитивное, что существует в российско-иранских отношениях. Представляется логичным определить необходимый уровень этих отношений как «настороженное партнерство».

Но не все зависит от Москвы. Специалисты считают, что сегодня повысилась вероятность того, что Россия присоединится к новым санкциям против Ирана. Это подтвердил в Париже 1 марта и президент России Дмитрий Медведев на совместной с президентом Франции пресс-конференции: «К сожалению, за последнее время мы не продвинулись вперед, наоборот, ситуация деградирует... Мы оптимисты, и мы не теряем ощущения того, что мы можем добиться успеха (в переговорах с Ираном. -- Ред.). Тем не менее если не получится, Россия готова вместе с другими нашими партнерами рассматривать вопрос о введении санкций».

Но кто в этом виноват? Как иногда шутят сегодня специалисты в Москве, у Израиля, который больше всех ратует за ужесточение международного воздействия на Тегеран, появился главный «союзник» -- иранский президент Махмуд Ахмадинежад, который делает все, чтобы у России не осталось другого выбора, кроме поддержки санкций.

Сторонники стратегического союза Тегерана и Москвы предполагают, что главной целью антиядерной кампании против Ирана является смена теократической власти в стране на прозападный режим. В частности, генеральный директор Центра изучения современного Ирана Раджаб Сафаров в интервью «Времени новостей» сказал: «Российским лидерам не помешает, наверное, лишний раз задуматься, что представляет большую опасность для России: прозападный Иран или Иран даже с гипотетическим ядерным оружием». И далее он утверждает: «А вот с прозападным Ираном россиянам сложно будет сотрудничать».

Что касается опасности «прозападного Ирана», то здесь можно вспомнить режим шаха Пехлеви и его отношения с СССР. Кстати, вот как Советский Союз был охарактеризован еще в 1964 году будущим отцом исламской революции в Иране и основателем исламской республики аятоллой Хомейни: «Америка хуже Британии, Британия хуже Америки, а Советский Союз хуже их обоих»

Шах Пехлеви подобного никогда не говорил. Более того, в 60-годы прошлого века, оставаясь верным союзником США, шах вместе с советским руководством предпринял шаги по развитию двусторонних связей. По словам тогдашнего министра иностранных дел СССР Андрея Громыко, отношения были «корректными и добрососедскими». Важно, что в сентябре 1962 года состоялся обмен нотами «О непредоставлении иностранным государствам права иметь на территории Ирана ракетные базы всех видов». Затем были подписаны многочисленные соглашения о техническом, научном, культурном сотрудничестве и создана советско-иранская комиссия по экономическому сотрудничеству.

С советским участием в шахском Иране было сооружено более 60 крупных объектов. Среди них -- Исфаханский металлургический комбинат, машиностроительный завод в Араке, тепловые электростанции «Рамин» и «Шахид Монтазери», ГЭС на реке Аракс, магистральный трансиранский газопровод Гачсаран--Астара и многое другое. Было налажено и военное сотрудничество. За 15 лет перед исламской революцией Ирану оказывали помощь сотни советских военных специалистов, более 500 иранских офицеров получили образование в СССР.

В Иран тогда Советский Союз поставлял технику для сухопутных, инженерных войск и артиллерии. В том числе бронемашины, зенитные системы, реактивные системы залпового огня, пушки, автомобили «МАЗ», танковые мостоукладчики, колейные минные тралы и многое другое.

В Исфахане и Ширазе с помощью СССР были сооружены и открыты заводы по ремонту советской военной техники и вооружения, где работали советские специалисты от предприятий-изготовителей. Для капитального ремонта артиллерийского вооружения, броневой и автомобильной техники в окрестностях Тегерана при техническом содействии советской стороны был построен огромный заводской комплекс «Бабак». В нем располагались современные цехи и лаборатории, полигон для испытания гусеничной и колесной техники, стрельбище для отстрела артиллерии. Иран превратился в одного из главных торгово-экономических партнеров России на Ближнем и Среднем Востоке.

Поэтому постановка Раджабом Сафаровым в уже упомянутом интервью вопроса, какой Иран опаснее для России, выглядит странной. Россия не будет пугаться любых режимов в Иране. По большому счету никакой Иран России не опасен, «даже с гипотетическим ядерным оружием». Россия готова работать с любым режимом, с теократическим или секуляристским. Она на практике признает традиционные, религиозные, культурные особенности страны и в конечном итоге выбор иранского народа. И настаивает на признании этой страной международных законов, договоров, документов и правил.

Но есть интересы, которые выходят за рамки двусторонних отношений любых стран. Это обеспечение региональной и международной безопасности. Речь идет о внешней и военной политике страны. Насколько эта политика отвечает требованиям безопасности. Особенно это касается ядерной сферы. Причем в Договоре о нераспространении ядерного оружия нет юридического понятия «презумпция невиновности». Поэтому страны, идущие по пути осуществления ядерных программ, сами должны доказывать мировому сообществу, что у них нет военных разработок. Для этого необходимы тесные контакты с международными органами, прежде всего с Международным агентством по атомной энергии и с ООН. Кроме того, во внешней политике требуется предсказуемость и последовательность. Вот, пожалуй, те малые условия, способные сделать Исламскую Республику Иран выгодной России.