В чем главный парадокс прекрасного изобретения под названием Livre d'Artiste, «Книга художника»? В том, конечно, что книгой в привычном понимании объекты, созданные в этом жанре, назвать нельзя. В начале XX века во Франции благодаря усилиям маршана и издателя Амбруаза Воллара искусство книги было приравнено к искусству создания пластических шедевров. Художник становился полноценным соавтором издания. Его роль, равно как и печатников, шрифтовиков, переплетчиков, оказывалась главной наравне с автором. Жанр Livre d'Artiste во многих случаях подразумевает, что сочинения знаменитых писателей не переплетаются, а издаются на отдельных листах, которые складываются в папки-футляры. Тираж чаще не больше ста экземпляров. Каждый лист -- разворот подразумеваемой книги и вместе с тем абсолютно завершенный художественный образ. Как правило, на одной стороне разворота -- текст, на другой изображение. Livre d'Artiste, конечно же, стала родной для мастеров новейших течений XX столетия, программно преодолевавших границы традиционных форм изобразительности, жанрово-видовые различия художественных высказываний. Текст стремился стать картиной, изображение вспоминало о новом родственнике -- кинематографе с его повествованием, сшитым по принципу пространственно-временного монтажа. Боннар, Цадкин, Шагал, Миро, Арп, Сюрваж, -- герои новой книги «неформатного значения».

В филиале Московского музея современного искусства по адресу Тверской бульвар, дом 9, открылась выставка Livre d'Artiste, «Книга художника» (кураторы искусствовед Георгий Никич и коллекционер Борис Фридман). Честно говоря, лучшей экспозиции в этом филиале ММСИ я не видел. Там ведь сложное пространство. Бывшая мастерская художника: залы разобщены между собой, стянуты узкими коридорами, раздвигаются в разных направлениях, композиционно не связаны. А в самом выигрышном, парадном месте перспективы первого этажа -- лестничный проем. И большим скульптурам, и видеоэкранам, и монументальным холстам собрать пространство воедино удавалось с трудом, иногда не удавалось вовсе. Сегодня же все случилось правильно. Строгая академическая презентация изумительной графики Livre d'Artiste задает совершенно ясный ритм движения и восприятия. Листы-развороты выстраивают горизонталь по периметру стен. Папки-футляры книг экспонируются в отдельных стеклянных ящиках. Двигаясь в непростой анфиладе залов, заворачивая в коридоры, поднимаясь по лестнице, зритель будто бы путешествует по библиотечным кабинетам, уютным и сомасштабным ему. А еще радикальней: словно он попадает внутрь той самой идеальной книги, над которой трудились лучшие из мира искусства XX столетия.

Представленный материал подобную иллюзию бережно поддерживает. Графические образы Осипа Цадкина, Леопольда Сюрважа, Марка Шагала, Ивана Пуни, Андре Ланского, современных мастеров Юрия Купера и Эдуарда Штейнберга в поле каждого листа увлеченно общаются с великими текстами Аполлинера, Арагона, Мальро, Кокто, Бродского... Подлинное открытие выставки -- графические работы досадно малоизвестного в России художника «русского зарубежья» Александра Алексеева. Его творчеству, кстати, посвящена книга с названием печально-ироническим: «Безвестный русский -- знаменитый француз». Графика Алексеева светоносна, с тончайшими градациями тональных планов, пленяющих зрение наподобие волшебных картинок в старинных проекционных аппаратах. Собственно, Александр Алексеев всемирно признанный мастер анимации, изобретатель так называемого «игольчатого экрана», подразумевающего оживление картинок с помощью светотеневой проекции, созданной благодаря воткнутым в экран сотням тысяч длинных тонких иголок.

Метаморфозы изобразительного языка, срежиссированные художниками Livre d'Artiste, москвичам обещают показывать в будущем. Новой выставкой ММСИ открыл программу «Мировые шедевры книги художника».