Театр наций продолжает проект Шекспир@Shakespeare -- начинал его в октябре «Гамлет» из Тель-Авива, продолжит в январе «Ромео и Джульетта» Владимира Панкова, сейчас же пришло время «Короля Лира». Одну из самых известных шекспировских пьес показал в Москве на сцене РАМТа Нижегородский ТЮЗ -- тот самый ТЮЗ, что в конце минувшего лета стал поводом для разговоров не только театральных. Местная власть назначила в театр новое начальство, пришедшая чиновничья команда начала снимать те спектакли, что актеры считали гордостью театра, -- и актеры объявили голодовку. Приехавшая разбираться комиссия СТД страсти приглушила, но не разрешила конфликт -- сейчас в театре фактически работают две труппы. Большая -- те актеры, что заняты в успешном репертуаре и поддерживают режиссера, приносившего театру успех (Владимира Золотаря), и меньшая -- из актеров, Золотарем, по их мнению, недооцененных (они поддерживают режиссера, назначенного управлением культуры, который вот уже два месяца проводит застольный разбор истории о Буратино и выдает роль Пьеро артисту, которому хорошо за 40). В таких обстоятельствах визит в Москву «Короля Лира», поставленного тем самым Золотарем, неминуемо превращается в экзамен: зал РАМТа был переполнен театральными людьми, все пришли смотреть, за что, собственно говоря, народ боролся в ущерб собственному здоровью.

Боролся, как выяснилось, за добротный, разумный, праведный театр. Чуть-чуть эстетский, но скорее за счет работы художников (Олег Головко и Светлана Матвеева), чем за счет режиссерских решений. В первой половине спектакля художники сочинили наклонный помост, покрытый чем-то вроде белой скатерти, три белых деревца на нем. На деревцах растут золотые яблоки, а меж деревьев -- кресла из ротанга, такая же плетеная загородочка. Просто какая-то дача начала ХХ века (костюмы соответствуют, бегают горничные в строгих платьях и передниках), а не древние британские времена. Когда же для Лира мир рухнет, перевернется с ног на голову, когда одна дочь за другой предаст его и он окажется бездомным, в начале второго действия мы обнаружим, что этот наклонный помост перевернуто висит над сценой и оставшиеся на нем деревья свисают ветками вниз, то ли как водоросли, то ли как росчерки молний.

Владимир Золотарь не придумывает в Шекспире новых историй -- он внятно рассказывает именно ту, что сочинил великий англичанин. (Нормальный подход для ТЮЗа, в который часто приходит зритель, не читавший пьесу.) Конечно, Лир в его спектакле не старик, он вполне бодр, но бодрость эта несколько искусственного свойства: в герое Леонида Ремнева виден человек, что привык ежесекундно встряхивать окружающих, чтобы добиться нужного результата. Эдакий глава большой корпорации -- из дела таких выносит только обширный инфаркт. Но властность Лира, его мгновенные решения, его неготовность к унижению соответствуют этой трактовке, совершенно шекспировской в своей основе.

Никто из героев не приносит неожиданностей: естественно добродетельна Корделия (героиня Елены Кирковой сделана счастливой девочкой богатого отца, которой раньше врать никакого смысла не было, вот она и не приучилась), в старших дочерях Лира (Ирина Страхова и Наталья Макарова) играют женские страсти (кажется, они засиделись в девках, вот теперь им хочется всего и сразу). Шут (Олег Шапков) отлично «работает на Лира»: в ехидных комментариях штатного дурака видна когдатошняя зачарованность королем -- властью, силой, умом -- и горькое сожаление о том, что все куда-то пропало и продолжает пропадать. Кент (Евгений Балабанов) -- сама преданность, Эдмунд (Евгений Козлов) -- бурная, изобретательная, торжествующая подлость. Спектакль Нижегородского ТЮЗа, решенный в черно-белых цветах (лишь Шут пестр), предлагает целевой аудитории очень прочный взгляд на мир, где добро и зло можно отличить с первого взгляда. Взгляд, как мне кажется, совершенно необходимый в наше время успеха всяческих «Дозоров», когда творцы то и дело заявляют, что добро от зла отличить невозможно, а потому и заниматься этим не стоит.