Сегодня в программе «Особый взгляд» Каннского кинофестиваля покажут фильм Николая Хомерики «Сказка про темноту». Главную роль в этой картине про очень одинокую милиционершу сыграла Алиса ХАЗАНОВА. Алиса не дебютантка в строгом смысле слова, но после «Сказки про темноту» о ней непременно заговорят как о новом и ярком имени в нашем кино. Сегодня она представляет один из двух российских фильмов официальной программы Канна, а накануне с Алисой Хазановой поговорила Ольга ГАЛИЦКАЯ.

-- Каннский фестиваль собирает не только все самое интересное в мировом кинематографе, но и самую роскошную публику. Как и для каждой женщины, для вас, наверное, самым сложным был вопрос, что надеть?

-- У меня была масса предложений от разных модельеров, так что, надеюсь, не опозорю нашу страну, буду выглядеть достойно. Но главное все-таки, что фильм у нас получился, и нам не стыдно представить его в Канне.

-- А как получилось, что вы стали сниматься в кино? Вы же начинали как балерина?

-- Мне еще в балетном училище педагоги говорили, что во мне есть актерская природа. Когда из-за травмы я перестала танцевать, я долго раздумывала, могу ли быть актрисой. Когда до меня наконец дошло, что если я не попробую этого сделать, буду всю жизнь жалеть, решила все-таки попытаться. Мне очень повезло: мы встретились с Николаем Хомерики.

-- Как вы познакомились?

-- Я жила тогда в Париже, а Николай учился во Французской киношколе. Мы познакомились в гостях, вышли покурить, и я сказала, что хотела бы принять участие в съемках. И он придумал для меня эпизод в своем первом короткометражном фильме «Вдвоем». Такой, что если бы не понравилось, можно было вырезать. Но все оставил. У Коли очень четкое видение людей, он сразу понимает, подойдет человек для фильма или нет, это я сейчас уже знаю, после третьей совместной работы. В общем, Коля дал мне некую уверенность в том, что я могу стремиться к тому, чтобы стать профессиональной актрисой.

-- Геннадий Хазанов, ваш отец, влиял каким-нибудь образом на ваш выбор?

-- Нет, никогда. У нас с ним разные дороги в профессии, разные вкусы. Но это не мешает нам с удовольствием общаться, обсуждать всякие творческие моменты. Он всегда честно мне говорит, что думает.

-- Вы пока работали только с Николаем Хомерики?

-- Нет, у меня уже восемь ролей в кино. Я снималась у замечательного режиссера Николая Досталя в «Завещании Ленина». Я даже в одном американском фильме успела поучаствовать в небольшой роли на английском языке. Но с Хомерики, конечно, отдельная история. У нас полное взаимопонимание, профессиональное и человеческое, -- это большое счастье.

-- Обстоятельства жизни Ангелины, героини «Сказки про темноту», далеки от ваших собственных. У вас перелеты Париж--Москва, связанные с работой мужа, творческая профессия, благополучие. У нее служба в детской комнате милиции, одиночество, неприкаянность.

-- Да ведь и неважно, как и где живет моя героиня. Рассказана история человека. Внутри всегда гораздо больше точек пересечения, чем во внешних обстоятельствах. Кроме того, мне помогало, что я хорошо знаю Колю и сценариста Сашу Родионова. Я понимала вектор, что ли, всей истории, знала, что от меня требуется. Сценарий был крайне жесткий, у другого режиссера получилась бы совсем иная картина. А Николай Хомерики сделал фильм о любви.

-- Вы как-то изучали работу в милиции?

-- Сначала читала блоги в Интернете. Потом прошла стажировку во Владивостоке в районном отделении. В отделе по работе с несовершеннолетними. Пообщалась там с женщинами, очень похожими на мою Гелю, ходила с ними на объекты, как принято у них говорить. Это мне очень помогло.

-- Ненормативная лексика в качестве обиходного языка вас не пугала?

-- В какой-то момент у меня прошел ужас перед наличием мата в кино или в театре. Потому что если стремиться к документализму в искусстве, то есть к отражению жизни, неправильно отказываться от нецензурных слов. Ведь правда странно видеть на экране милиционера, который вообще не ругается? Ненормативная лексика -- часть нашего языка, так уж сложилось, и глупо отрицать очевидное.

-- Вам близко искусство, которое у нас развивает Театр.doc и которое теперь перетекло в кино?

-- Это живая материя. Мне интересно, когда люди пытаются повседневную жизнь понять и вскрыть каким-то новым способом, новым языком. Я очень люблю классику, но, к сожалению, мало кому удается сделать ее живой, актуальной. А мне хочется чувствовать жизнь.

-- А вам не хотелось бы сняться в каком-нибудь дорогом, гламурном фильме?

-- Не очень понимаю, что это такое. Если имеется в виду просто богатое, костюмное кино -- почему бы и нет? Очень важен сценарий. И режиссер. Это основа, которая важнее любого внешнего эффекта.

-- Есть у вас уже сейчас новые предложения?

-- Вот только что звонил режиссер Джамшед Усманов, он живет во Франции. Приглашает меня в свой новый фильм. Будем встречаться и обсуждать. Даррен Аронофски, с которым я общалась после московской премьеры «Рестлера», обещал прислать свой новый сценарий. Его будущий фильм связан с балетом. Ничего другого пока нет. Зато начались репетиции в театре «Практика» с Валерией Гай-Германикой. Это пьеса Юрия Клавдиева, называется «Анна», если все сложится, то осенью сыграем премьеру.