Вчера в Театральном центре «На Страстном» Александр Калягин полтора часа отчитывался перед театральными журналистами. Глагол в данном случае выбран самый подходящий, поскольку к собравшимся вышел не чудесный, остроумный, обаятельнейший Сан Саныч, которого все знают и любят, а председатель Союза театральных деятелей России, лицо официальное. Вернее, пытающееся придать себе официальное выражение.

В папках, розданных журналистам (десять страниц о творческой деятельности СТД, восемь -- о центре «На Страстном» и т.п.), помимо всего прочего имелся листок с повесткой дня. Хоть убейте, я не вру -- имелся такой листок, и первым пунктом в нем значилось: «Встреча председателя СТД РФ А.А. Калягина с президентом РФ В.В. Путиным 13 мая 2004 года». Вторым -- «2004 год -- год 10-летнего юбилея Национальной театральной премии «Золотая маска» (спасибо, напомнили). Пятым -- «Начало летней оздоровительной кампании».

Встреча с президентом, по словам Калягина, длилась 45--50 минут; примерно столько же он о ней и рассказывал. Разговор у них, судя по всему, был содержательный. Должна ли столица крепить связь с 75 театральными регионами, устраивать семинары и лаборатории на местах, приглашать людей в Москву -- одним словом, создавать «единое театральное пространство»? Конечно. Нужно ли поддерживать русскоязычные театры в республиках бывшего СССР или хотя бы СНГ? Ну а то. Следует ли по возможности увеличивать пенсии театральным деятелям? Еще бы! И т.д.

Правда, понять из калягинского рассказа, как вся эта работа будет делаться и что именно делается уже, оказалось несколько затруднительно. Прозвучало слишком много правильных заявлений, было сообщено слишком мало фактов: что, где, когда и за сколько. Едва ли не единственное исключение: председатель гордо сообщил о намерении союза создать в Ялте, на руинах некогда знаменитого театра, Российский театральный центр, и инвестор, готовый выложить требующиеся 6--7 млн долл., уже найден. Неясно, правда, устроит ли он Украину. Если нет -- что ж, будем искать другого...

По второму пункту было объявлено, что в 2004 году СТД решил выйти из состава учредителей «Золотой маски». То есть он остается учредителем премии, а с теми, кто занимается устройством фестиваля (а также многими другими проектами), будут поддерживаться партнерские отношения. «Дети взрослеют, и чем дальше от родителей, тем лучше», -- сказал Калягин. И вполне нейтрально, почти мимоходом, добавил: дирекцию этого, так сказать, «технического бюро возглавляет Мария Ревякина (в недавнем прошлом -- директор МХАТ имени Чехова), президентом остается Георгий Тараторкин...

По залу пробежал шумок: многие помнили, что в предыдущем раскладе президентская должность стопроцентно отдавалась Эдуарду Боякову -- человеку, который, собственно, и превратил скромную премию за лучший спектакль Москвы в могучий Национальный фестиваль. Не оговорился ли уважаемый председатель? Нет, не оговорился.

Калягин добродушно объяснил журналистам, что все нормально, ничего особенного не произошло, не нужно искать интригу и высасывать из пальца сенсацию. Он напоминал в эти минуты Карлсона, прилетевшего с крыши: спокойствие, только спокойствие, завтра я подарю тебе десять тысяч люстр. И все успокоились как миленькие: действительно, пустяки, дело житейское.

Нет, какая это все-таки заразительная вещь -- общение с президентом! Как быстро Калягин усвоил навыки публичного политика, главным из которых является умение вскользь говорить о главном и очень подробно -- ни о чем. Тут есть чему удивиться. Иной вопрос, есть ли тут чему радоваться.

Впрочем, СТД получил и президентскую поддержку, и деньги, и «добро» на свои программы -- действительно важные, кто же спорит. Театральные деятели грамотно вписались в новую общественную ситуацию. Все это очень хорошо. Единственное, что меня смущает: председатель пообещал, что такие встречи с журналистами он в будущем намерен устраивать два раза в год -- одну в начале, другую в конце сезона. И если они впрямь будут точно такими же -- милый, дорогой Сан Саныч, может быть, лучше плюшками побалуемся?