Московский окружной военный суд вчера вынес приговор адвокату, бывшему следователю КГБ СССР и ФСБ РФ Михаилу Трепашкину. Он признан виновным в разглашении гостайны и хранении дома нескольких патронов, за что ему теперь предписано провести 4 года в колонии-поселении. При этом суд сохранил г-ну Трепашкину звание и награды, и за сроком давности снял обвинение в злоупотреблении полномочиями.

Сам г-н Трепашкин к такому исходу был готов. Еще перед началом суда он успел сказать журналистам: «Ничего хорошего я не жду. Учитывая заказной характер этого дела, нетрудно предсказать, каков будет приговор. ФСБ отомстила мне за то, что я сотрудничал с Сергеем Ковалевым в расследовании обстоятельств взрывов жилых домов в Москве в 1999 году». Ранее он также заявлял, что в ФСБ ему не простили его дружбы со сбежавшим позже в Англию бывшим подполковником ФСБ Алекандром Литвиненко, соавтором книги «ФСБ взрывает Россию». Уже после приговора адвокат опального чекиста Валерий Глушенков сказал: «Обвинение добилось своего. Трепашкина не лишили наград, но, будучи обвиненным в совершении уголовного преступления, он не сможет больше заниматься адвокатской деятельностью».

В принципе, г-н Трепашкин скоро может выйти на свободу. Он уже отсидел 7 месяцев под арестом, а 1 день тюрьмы засчитывается за 3 дня в поселении. Тем не менее, г-н Трепашкин уже пообещал обжаловать приговор-- тем более, что скоро его ждет еще один суд.

По версии Главной военной прокуратуры, в августе 2001 года г-н Трепашкин ознакомил постороннее лицо - Шебалина (также бывшего сотрудника ФСБ), с тремя документами, в которых содержались составляющие гостайну сведения о трех лицах, сотрудничавших на конфиденциальной основе с органами безопасности. В феврале 2002 года Трепашкин передал на хранение Шебалину еще четыре сводки и заготовку справки о результатах работы по делу оперативного розыска, в которых содержались сведения, раскрывающие планы, состояние и результаты оперативно-розыскной деятельности.

По версии обвинения, подсудимый в период с 1993 по 1997 года, «имея доступ к документам и сведениям, содержащим гостайну, преследуя цель использовать их для последующего разглашения, вопреки и во вред интересам службы систематически выносил служебные документы, а также скрытно систематически копировал оперативную и аналитическую информацию УСБ (Управление собственной безопасности - ред.) на свои личные дискеты и системный блок компьютера. Как решил суд, все это Трепашкин проделывал для достижения целей «личной заинтересованности» - в частности, для разглашения гостайны, подачи жалоб на действия должностных лиц ФСБ и для написания мемуаров.

Среди якобы тайно скопированных Трепашкиным документов в приговоре перечислены 23 протокола следственных действий по делам, в которых фигурируют лица, сотрудничавшие с ФСБ; список сотрудников 3-го и 5-го отделов УСБ ФСК РФ; постановления о заведении и прекращении оперативных проверок.

Г-н Трепашкин на суде вины не признал, заявив, что на него никогда не оформлялся допуск к гостайне, что сведения о бывших агентах относились не государственной, а к служебной тайне, за разглашение которой полагается не уголовная, а дисциплинарная ответственность. На самом деле, как считал обвиняемый, преследовать его начали еще в 1996 году, когда под его руководством были задержаны несколько боевиков из банды Салмана Радуева, а потом «была дана команда свыше всех отпустить». В качестве доказательств правомерности своих действий он представил суду дискету с файлом, где среди списка сотрудников 3-го и 5-го отделов, были указаны его собственные должностные полномочия. Что касается, остальных документов, то, как утверждал г-н Трепашкин, в его компьютере содержался большой банк информации о преступных группировках, созданный лично им.

Кроме того, во время обыска на квартире у Трепашкина было обнаружено 17 патронов. Сам он утверждал, что боеприпасы ему подкинули, но суд поверил показаниям понятых, которые ничего такого не заметили.

Пока шло следствие, г-н Трепашкин находился под подпиской о невыезде, но в октябре 2003 года при проверке его машины сотрудниками ГИБДД в Подмосковье был найден пистолет «Иж-21». Недавно прокуратура города Дмитрова закончила расследование этого дела. «Понятно, что где патроны, там и пистолет. Чтобы лишить меня наград и звания прокуратуре требовалось обвинить меня либо в совершении тяжкого преступления, либо доказать неоднократность совершения одного и того же преступления, в данном случае - незаконного хранения оружия и боеприпасов. При этом пистолет был обнаружен якобы под сиденьем машины, хотя следственный эксперимент установил, что никак туда не помещается» -- рассуждал Михаил Трепашкин.