Очередной раунд русской забавы под названием «борьба с расширением» завершен. С расширением Евросоюза (ЕС) боролись в последние месяцы зачастую те же представители российского политического сословия, которые в 90-е годы боролись с расширением НАТО. Хотя лет семь назад расширение ЕС завсегдатаями экспертных форумов приветствовалось как «мягкая» альтернатива «экспансии Североатлантического блока». Теперь же, после согласия России (27 апреля в Люксембурге) распространить действие Соглашения о партнерстве и сотрудничестве с ЕС на десять государств, вступающих в него 1 мая, накал страстей в Москве спадет.

Саммит Россия--ЕС, который пройдет в Москве 21 мая, вновь подтвердит, что отношения развиваются нормально, что безвизовый режим для россиян остается «долгосрочной перспективой» и что Чечня -- часть Российской Федерации, но права человека тоже нужно соблюдать. Короче, в мае все будет как в октябре в Италии, а до того -- в июне в Санкт-Петербурге. Москве остается лишь ликвидировать разногласия с Евросоюзом по поводу вступления России во Всемирную торговую организацию. Как рассказал автору один из участников прошедшей в этом месяце встречи делегации ЕС во главе с Романо Проди с президентом Путиным, Москва, вероятно, предложит Европе «обмен»: согласие на вступление России в ВТО за ратификацию Киотского протокола Думой.

Пока еще новые реалии на западных границах не очень понятны и приятны российским политикам. Но это пройдет. Во-первых, люди привыкают ко всему. А во-вторых, теперь будет сложнее уклоняться от дискуссии о том, как строить отношения с Европой дальше. В Москве на сей счет есть две точки зрения: одни считают, что России следует стремиться стать полноправным членом ЕС. Другие -- что нужно следовать «норвежско-исландско-швейцарской модели», то есть держаться особняком и не сдаваться на милость бюрократов из Брюсселя.

России скорее стоит попробовать для начала равняться не на Швейцарию, а, скажем, на Словакию -- одного из десяти новичков. Речь идет не только об экономических показателях (они-то как раз внушают оптимизм), но и о политических. Конечно, как любят напоминать московские реалисты, Европа покупала нефть и газ и у советского генсека Брежнева. Но Брежнев не хотел безвизового режима, свободной торговли и прочих чудес постиндустриальной эпохи. Европейцы продолжат покупать у России энергоносители. Но и только. Потому что если хочется большего, то вступает в силу система опознания «свой-чужой», которая безошибочно причисляет эстонцев к категории «своих», а, скажем, украинцев определяет как «чужих». Опять же пока. Ведь интеграция в Европу имеет все шансы стать национальной идеей жителей Украины, Молдовы и (если с политической сцены сойдет Александр Лукашенко) Белоруссии. Элиты этих стран рано или поздно примут европейские правила игры во всем, включая стандарты политической жизни, -- чтобы получить официальный сертификат «европейскости».

Безвизовый режим -- вещь показательная. Европейские политики соглашаются на него лишь тогда, когда могут убедить своих избирателей, что «чужие» имеют шанс переквалифицироваться в «своих». Соседи России скоро могут стать «своими» -- возможно, быстрее, чем это кажется сейчас. А потому России стоит задуматься, чего она хочет от отношений с Европой. Хотя бы для того, чтобы не затевать потом очередной, заведомо проигрышный раунд «борьбы с расширением».

Автор -- главный редактор московского бюро Русской службы Би-би-си -- для газеты «Время новостей. Статья выражает личную точку зрения