Отставной подполковник любит ввернуть в официальное выступление народное словцо, охотно щеголяет в военной форме, всегда готов продемонстрировать публике свою физическую кондицию (когда-то он серьезно занимался спортом) и покритиковать США за стремление к мировому диктату. Оппозиция его демонизирует, предрекая диктатуру и репрессии, народ им восхищается: наконец-то страну возглавил настоящий мужик, истинный лидер нации.

Это не Владимир Путин. Это президент Венесуэлы Уго Чавес, который прибывает сегодня с визитом в Москву. Встретившись прошлой осенью на ооновском Саммите тысячелетия, главы двух государств сразу почувствовали друг в друге родственные души. Тогда же российский президент пригласил венесуэльского коллегу в Россию. 46-летний Чавес (с Путиным они почти ровесники) -- один из самых колоритных лидеров современности. Его называют приверженцем «мачизма-ленинизма» (этакое сочетание культа мужской силы с идеалами социальной справедливости) и часто сравнивают с Фиделем Кастро времен расцвета. Сам Чавес, кстати, охотно демонстрирует свои особые отношения с вождем кубинской революции, которого многие считают последним латиноамериканским диктатором. Президент Кастро как опытный наставник советует молодому другу беречь себя: «Я могу исчезнуть сегодня, завтра, в любой момент без последствий для нашей революции. А у тебя замены нет».

Первой книгой, которую прочитал девятилетний Уго Чавес, сын сельского учителя из местечка Сабанета, была «Как добиться триумфа в жизни». Мать хотела, чтобы сын стал священником -- он научился звонить в колокола. В 12 лет Уго получил премию на местной выставке художников, пел на вечеринках, добивался успехов в бейсболе. Сегодня на каждом углу Каракаса продаются бейсболки и краповые береты в стиле «Эль команданте»: его дальнейший путь в большой спорт лежал через военную академию. Послужив в парашютном батальоне и посмотрев, как венесуэльцы -- солдаты и крестьяне-повстанцы -- убивают друг друга, подполковник Чавес 4 февраля 1992 года возглавил военный переворот против президента Карлоса Андреса Переса. Во время беспорядков погибли сто человек. Перед тем как сложить оружие и сдаться, Уго Чавес потребовал прямой телеэфир -- так начиналась будущая президентская гонка. В тюрьме он пробыл два года, по его словам, «отмыл душу», запоем читал книги, начал писать поэмы и рассказы, за которые получал впоследствии литературные премии.

В декабре 1998-го Чавес победил на президентских выборах. "Пришло время встать на путь, намеченный парашютистами Венесуэлы", -- заявил он ликующим сторонникам, сбросил пиджак и швырнул галстук в толпу, как когда-то кумир -- диктатор Аргентины Хуан Доминго Перон. Чавес быстро внес изменения в конституцию, продлив президентский мандат до шести лет, а также разрешив переизбрание на второй срок. Сам он в прошлом году легко победил на новых выборах, проведенных уже в соответствии с подправленной конституцией.

Харизма президента-популиста покорила страну. Он играет в бейсбол с Кастро и североамериканскими звездами, но готов при помощи суковатой палки прямо на улице объяснять секреты бейсбольного мастерства мальчишкам. Когда в декабре 1999-го Венесуэлу потрясло катастрофическое землетрясение (30 тысяч погибших, более 100 тысяч оставшихся без крова), глава государства пришел в палаточные лагеря и нашел нужные слова утешения и поддержки для обезумевших от горя людей.

Венесуэла -- третий в мире экспортер нефти, однако до Чавеса страна не была особенно заметна на мировой арене. Отставной десантник намерен это исправить. Вдохновение он черпает в славном прошлом: стул за столом справа от Чавеса всегда свободен -- это место легендарного Симона Боливара. В прошлом году президент с помпой провел в Каракасе латиноамериканский саммит и встречу в верхах ОПЕК, совершил турне по нефтяным странам, став первым иностранным лидером, посетившим «багдадского изгоя» Саддама. Вашингтон Чавес критикует, выступает против его вмешательства в дела американских государств, однако не забывает, что США -- крупнейший импортер венесуэльской нефти. Кстати, несмотря на предвыборные обещания взять под контроль всю нефтяную отрасль, напугавшие западные компании, пока иностранцам удается находить с Чавесом общий язык.