Мусульманская общественность, обеспокоенная недавними событиями в Волгограде, о которых писала газета «Время новостей», решила предостеречь россиян от погромов по религиозному признаку.

Сопредседатель Совета муфтиев России Исмагил-хаджи Шангареев уверен, что правоохранительные органы слишком часто выдают такие погромы за криминальные разборки. Камилжану Колондарову из Института прав человека внушает надежду внимание к проблеме со стороны президента Владимира Путина и министра внутренних дел Рашида Нургалиева. Но в целом, по его мнению, в борьбе с ксенофобией российская власть пока демонстрирует явную слабость. Да и некоторые последние поступки и высказывания ее представителей явно не идут на пользу межконфессиональному миру.

Заместитель генерального прокурора Владимир Колесников, к примеру, предложил включить в уголовное законодательство наказание за проповедь «людоедской идеологии ваххабизма». До сих пор практика законодательной борьбы с ваххабитами существовала только в Дагестане -- и местные оппозиционеры уже узнали, чем может обернуться толкование вопросов исламской теологии милиционерами.

Не внушил мусульманам энтузиазма и приговор, вынесенный на прошлой неделе Зареме Мужахоевой. «Человек покаялся, он обратился за помощью, он не совершил преступления, которое мог бы совершить, -- сказал газете «Время новостей» муфтий Исмаил Шангареев. -- После того, что произошло с Заремой, многие чеченские боевики, готовые покаяться и сложить оружие, изменят свое решение. Есть такая притча: на темной дороге один преступник встретил священника. Человек спросил: «Дорогой священник, я убил 99 человек. Есть ли мне прощение?» Священник ответил: «Нет». Тогда преступник сказал: «Где 99, там и 100». И убил священника. Всегда должен оставаться шанс на покаяние и прощение, а Зарему его лишили. Это большая и очень опасная ошибка».

Но и при всех ошибках г-н Шангареев признает, что в России мусульманам живется куда вольготнее, чем во многих собственно исламских странах. Чтобы сохранить этот климат, мусульмане хотят создать новую общественную организацию, которая помогала бы властям бороться с нетерпимостью в обществе и лучше защищать права «этнических мусульман». Под этим не очень академическим термином г-н Шангареев и его коллеги подразумевают 20 млн российских граждан, относящихся к этническим группам, традиционно исповедующим ислам. Относятся ли сюда же принявшие ислам русские, из их объяснений не очень ясно, хотя среди инициаторов нового общественного объединения такие есть.

Один из них, имам-хатыб мечети города Волжска Дамир Якубов, до принятия новой религии -- Дмитрий, признает, что его теперешние единоверцы во многих своих бедах виноваты сами: «Многие из нас не держат ислам. К сожалению, у многих мусульмане ассоциируются в основном с рынком, и приходится признать, что рынок не лицо чистого ислама, там часто обвешивают и вообще ведут себя недостойно». Коллеги г-на Якубова согласно кивали и призывали «мигрантов с юга» не забывать о том, что они в гостях, «не вести себя вызывающе, не приставать к девушкам в маршрутках, не кричать им вслед обидные вещи на рынке и вообще хотя бы здороваться». Они, правда, напомнили, что вовсе без мигрантов Центральная Россия не проживет, но пообещали впредь следить за их поведением.

Мусульманские правозащитники полагают, что милиционерам в воспитательных целях полезно было бы приглашать лидеров той или иной диаспоры в тех случаях, когда их соплеменники проштрафились. А уж община сама могла бы наказывать своих нерадивых соплеменников. О введении внутри общин шариатского права речь не идет, заверили правозащитники.