Что за дом притих, погружен во мрак? Добро пожаловать в психиатрическую клинику для преступников доктора Ричарда Бенджамина Ваннагута. Когда-то безумный профессор проводил тут зверские опыты над своими пациентами-узниками -- до тех пор, пока безумцы не вырвались на волю, отобрали у обслуживающего персонала хирургические инструменты и не решили посмотреть, что у доктора внутри. Полвека спустя именно это здание выбрал для празднования дня рождения своей стервозной жены господин Стивен Прайс (Джеффри Раш) -- оригинал и эксцентрик, сколотивший мультимиллионное состояние на парках пугающих аттракционов, комнатах ужасов и саморазрушающихся американских горках. На вечеринке по случаю дня рождения он тоже припас немало леденящих сюрпризов. Но вот вам первая странность: в страшный дом съехались совсем не те люди, которых приглашал Прайс. Шестеро незнакомцев понятия о нем не имеют, и тем не менее именно они получили приглашения, где каждому предлагается заработать миллион долларов. Условие простое: надо остаться в гостях до рассвета и не умереть со страху. Тут обнаруживается и вторая странность -- оказывается, что все собравшиеся так или иначе имеют отношение к дому. И наконец, странность третья, самая страшная: кроме кунштюков, заготовленных Прайсом, дом полон ловушек, оставшихся от былых обитателей -- или от чего-то невыразимого и опасного, что скрывалось в этих стенах еще до воцарения Ваннагута. «Этот дом живой! -- панически взвизгивает один из героев, когда становится ясно, что обратной дороги нет. -- И мы все умрем».

Все не все, а свежей крови прольется на видавший виды паркет предостаточно. Фильм Уильяма Мэлоуна «Дом ночных призраков» едва ли не единственная лента последнего времени, к которой подходят оба слова в сочетании «фильм ужасов». Он именно пугает, причем не только с помощью высококачественных спецэффектов, когда человеческое тело рвут на куски (хотя и трюков подобного рода тут хватает). Важней всего погода в доме. Едва ли не самый страшный момент фильма -- когда в компьютере Прайса сам собой начинает меняться список гостей. Казалось бы, одна строчка на мониторе исчезла, появилась другая... Сам собой начинает работать факс, рассылая ни о чем не подозревающим бедолагам приглашение на казнь. А за кадром тем временем медленно расползаются, как тронутая кислотой человеческая кожа, первые аккорды Sweet Dreams -- знаменитого юритмиксовского шлягера, превращенного пересмешником Мэрелином Мэнсоном в отчаянный замогильный гимн. Песня эта здесь настолько снайперски уместна, настолько совпадает с уже начавшим прерываться от предвкушения кошмара зрительским дыханием, что ей же сопровождаются и финальные титры (после которых, к слову, терпеливым фанатам припасен еще один жутковатый бонус-эпизод).

Герой Джеффри Раша не зря носит свою фамилию. Картина Мэлоуна -- вольный ремейк одноименного фильма 1958 года, снятого Уильямом Кастлом. Главную роль там играл как раз Винсент Прайс -- гениальный британский актер, не стеснявшийся демонстрировать свой выдающийся драматический дар в кормановских экранизациях Эдгара По, триллерах о людях-насекомых и псевдоисторических лубках о зверствах инквизиции. Понятно, что Раш играет не только «Прайса», но и Прайса. И делает это вполне убедительно и немного иронично -- почти как Мартин Ландау, изображавший некогда Бэлу Лугоши в «Эде Вуде» Тима Бартона. Но за отточенной иронией нет-нет да и проглянет растерянность. И правильно -- не стоит смотреть на духов прошлого сверху вниз.

«Дом ночных призраков» вышел в Америке два года назад, почти одновременно с «Призраком дома на холме», не менее вольной трактовкой старого ужасника Роберта Уайза. Сейчас в запуске -- ремейки еще нескольких фильмов Кастла и ему подобных. Налицо тенденция, тем более что обеими картинами занимались голливудские суперпрофи: «Призрак дома» был снят на студии Стивена Спилберга, а продюсерами «Дома призраков» стали, среди прочих, всесильные магнаты Роберт Земекис и Джоэл Сильвер. В современном Голливуде -- даже на самой его вершине -- вдохновение черпают в основном из поделок былых времен, которые долгие годы пылились на задворках кинопроцесса под пренебрежительным титулом «трэш». Однако именно в этом мусоре скрыта неведомая и мощная энергия настоящего зрелища -- и ее до сих пор хватает даже на копии. Новоявленный «Дом ночных призраков» не в силах превозмочь обманчиво аляповатое величие оригинала. Но он хотя бы пытается встать с ним на равных -- искренне и уважительно. Оттого и имеет право быть названным лучшим фильмом ужасов за отчетный период. Коль старикам почет, так и молодым дорога.

Прайс (Джеффри Раш) склонился над своей вроде бы уже мертвой женой Эльвирой (Фэмке Янсен). Но на самом деле для нее все только начинается...