С Виктором МИЗИАНО, сокуратром «Москвы--Берлина», беседует обозреватель газеты «Время новостей» Сергей ХАЧАТУРОВ.

-- Московская версия альтернативна берлинской?

-- Нет. В обоих случаях присутствует девять основных концептуальных осей. Это разделы «Возвышенное», «Старые раны», «Повседневность», «Космос», «Социальная пластика», «Соты», «Мифы», «Атака клоунов», «Тревога». Московская версия дополнена десятым разделом «Террор добродетели». Это основные темы. В обоих, берлинском и московском, случаях внутри каждой темы встречаются художники разных поколений. Так что говорить об альтернативности нельзя. Но отличия есть. Нам важно было сохранить логику исторического развития. Поэтому темы разворачиваются в хронологическом порядке. В частности, «Возвышенное» -- послевоенная культура: абстрактный геометризм, возвышенная холодная геометрия немецкого искусства -- с одной стороны, холодное сталинское искусство -- с другой. «Старые раны» -- две рефлексии на войну: трансцендентальная и эмотивная, экзистенциальная.

Второе отличие: девять тем мы должны были поселить в двенадцать залов. В результате некоторые «разбрелись» по залам, и залы получили собственные названия, полнее раскрывающие тему. Третье: мы дополнили выставку видеорядом. В нескольких залах стоят мониторы, кино включается в диалог с пластическими искусствами.

-- Многие рецензенты немецкой выставки «Москва--Берлин» заслугой (а часто как раз неудачей) Юргена Хартена считали придуманный им новый принцип аранжировки материала на основе так называемых «констелляций». В астрологии «констелляция» -- расположение звезд, предсказывающее человеческие судьбы. Что этот термин означает для вас, кураторов?

-- Понятие «констелляция» я определяю так: введение разновременных событий в контекст общего интеллектуального диалога.

-- Искусство Германии второй половины прошлого века представлено богато. Залы украшены произведениями звезд -- Ансельма Кифера, Георга Базелица, Ханса Хааке, Йозефа Бойса, Марселя Бротарса, Зигмара Польке, Ребекки Хорн... Художники бывшей ГДР вам были интересны?

-- Конечно, в залах представлены работы мастеров из социалистической Германии Вернера Тюбке, Вилли Зитте... Иные произведения выходцев из ГДР отлично вписываются в самую звездную компанию. Яркий пример: инсталляция Виа Левандовски «Берлинская комната». Она как раз посвящена травмированному противостоянием политических систем сознанию. Зритель проходит посередине распиленной пополам комнаты. Берлин разломался на восточный и западный прямо в чьей-то квартире. Голова и передние лапы домашней кошки оказались на правой части распиленного дивана, задние лапы и хвост -- на левой.

-- Московская выставка подтверждает: русские художники немецким ровня. Почему же российским Contemporary Art до сих пор не преодолен комплекс неполноценности?

-- Думаю, те гиперрепутации, которые существуют сегодня на Западе у Ильи Кабакова, Комара и Меламида, могли бы сложиться и в отношении других наших замечательных мастеров: Бориса Орлова, Гелия Коржева, Виктора Попкова... Однако не будем забывать одну очень важную деталь. У самого замечательного, но живущего в России художника приведенных в экспозиционный вид работ -- раз-два и обчелся. У раскрученного западного мастера своя собственная артиндустрия. Да, у нас очень сильные мастера, но слабая коммуникация по поводу искусства. Слабые институции. Для этой выставки мы «выжимали» из русского искусства все самое достойное. А то, что стало основой немецкой части, лишь капля в море. Такого искусства в Германии очень и очень много.