Великому зданию российско-китайской дружбы нужны новая отделка и хорошее оборудование. Только после этого два народа смогут жить в нем комфортабельно на зависть соседей. С помощью этой метафоры китайский посол в России Лю Гучан попытался донести во вторник до журналистов нынешнюю повестку дня отношений Пекина и Москвы.

Покоится здание дружбы на солидном политическом фундаменте, ветер и дождь ему не страшны. Однако есть и проблемы. Это российское беспокойство по поводу китайской миграции и усиления мощи соседней державы, недоумение КНР по поводу российских колебаний в отношении постройки нефтепровода из Ангарска в Дацин, отставание экономического сотрудничества от политического диалога. Очередной скандал разразился в середине февраля, когда милицейская операция на одном из московских рынков завершилась крупной конфискацией товара у китайских торговцев.

На вопрос «ВН» о пути изживания практики «серого растаможивания» Лю Гучан ответил, что Китай не имеет ничего против того, что Россия наводит порядок и борется с контрабандой. Но с китайской стороны ситуация выглядит так. Китайцы законно вывозят товар из КНР. При ввозе его в Россию оформление берут на себя легально действующие российские компании, которые, однако, не выдают владельцам груза нужных документов. После этого товары изымаются как контрабанда, что «обидно и несправедливо по отношению к китайским торговцам». Посол КНР признал, что эта форма торговли должна быть упорядочена, заняться этим должна двусторонняя рабочая группа. Лю Гучан выразил надежду, что российская сторона пока воздержится от масштабных акций против китайских торговцев.

В беседе с «ВН» заместитель директора Института Дальнего Востока РАН Владимир Портяков напомнил, что объем челночной торговли между Китаем и Россией достигает 10 млрд долл. в год. При ввозе товаров из Китая таможенные пошлины взимаются не постатейно, а по весу. По словам эксперта, это, "как считается, ведет к тому, что российская сторона недополучает налоги". Однако г-н Портяков напомнил, что такая практика имеет скрытую социальную функцию -- она существенно удешевляет товары, делая их доступными для жителей Дальнего Востока и малообеспеченных слоев европейской части России. «Конечно, нужно осмысливать и реализовывать национальные интересы России. Но делать козлами отпущения китайских торговцев -- это, мне кажется, не совсем правильно», -- заметил Владимир Портяков.

Нынешний официальный объем торговли России и КНР составляет 15,7 млрд долл. Но г-н Лю Гучан призвал стремиться к показателю в 100 млрд. Посол напомнил, что Китай остро нуждается в нефти, и построив трубопровод в Дацин, Россия обрела бы в лице КНР близкого и надежного потребителя сырья. Однако уже сейчас в структуре торговли «не хватает высокотехнологичных товаров», наблюдается «дефицит солидных инвестиционных проектов». Лю Гучан порадовал россиян сообщением о том, что стоимость китайских инвестиционных проектов на российском Дальнем Востоке может достичь 5 млрд долл. Сейчас китайские инвестиции в России не превышают 350 млн долл. На другой чаше весов находятся японские обещания вложить в развитие инфраструктуры Дальнего Востока несколько миллиардов долларов. Эти предложения Токио заметно повлияли на российский интерес к переориентации маршрута нефтяной трубы с Дацина на Находку.