В Государственном центре современного искусства состоялось первое заседание дискуссионного клуба «Каким должно быть современное искусство?» Предполагается, что всего встреч будет восемь, периодичность -- раз в две недели. Инициатива проведения таких интеллектуальных коллоквиумов принадлежит философу Contemporary Art Евгению Барабанову. К участию приглашены не только действующие лица российской художественной сцены (художники, кураторы, пресса), но и представители смежных профессий из литературного, музыкального и киномиров.

Первый коллоквиум посетили многие. Особенно дисциплинированными оказались художники. Была возможность общаться и с гуру (Семеном Файбисовичем, Борисом Орловым, Гором Чахалом, Владимиром Сальниковым, Владимиром Куприяновым), и со звездами молодого поколения (Богданом Мамоновым, Аристархом Чернышовым). Вел заседание Евгений Барабанов. И вел, надо сказать, весьма мудро. В манере интеллигентного теледеспотизма Владимира Познера. Режиссура была жесткой. Нить разговора Барабанов властно держал в руках. Но при этом сами темы и сюжеты формулировались вызывающе полемично. И, увы, аудитория достойно ответить могла не всегда.

Цель всего клуба -- создать навигационную карту по обозначению пространства современного искусства в России. Цель первого заседания -- избегая императивной модальности («должно» в данном случае -- «хочется, чтобы»), заострить все те проблемы, что становятся подводными рифами, мелями и бермудскими треугольниками на карте российского Contemporary Art. Как считает Барабанов, становятся они таковыми потому, что по поводу российского современного искусства нет адекватной коммуникации. Ее заменяет дескриптивная труха, ничего не означающее «умножение сущностей». Как от нее избавиться? Очень просто и очень сложно -- говорить по существу. «Круглый стол» показал, что «говорить по существу» в нашем артсообществе умеют немногие. Потому об искусстве речь вели единицы, а большинство по старой советской традиции предпочло жанр народных жалеек, жалоб, причитаний, охов и вздохов.

Самое пренеприятное, что и мэтры (Владимир Сальников), и молодежь (Богдан Мамонов) главной своей стратегией считают стратегию борьбы. Поиск врага. Так, Владимир Сальников полагает, что враг -- это западная система существования современного искусства с ее институтом кураторов, биеннале, рынком. Система депрессивна, и против нее надо бороться. Об антигуманности и несвободе системы говорил и Аристарх Чернышов. Суета опротивела, комплекс лидера надоел, подавать на гранты не хочется. «Чтобы быть художником в России, надо перестать им быть», -- таково аристархово резюме. Успешный Семен Файбисович от бесчеловечного и манипулятивного рынка уходит в себя. По его словам, он выключен из всех институциональных структур, а потому до сих пор позиционируется как нонконформист. Приверженец тактики «интеллигентного радикализма», член группы Escape Богдан Мамонов осерчал на кураторов, перехвативших инициативу. Также он печалится по поводу того, что актуальное искусство перестало быть оружием, а стало всего лишь инструментом.

Вот с такими идеями нам предлагают обустраивать территорию современного, простите, искусства. Я бы назвал подобные выводы тотальной ошибкой, сбоем программы. Состоявшееся обсуждение по умолчанию все-таки проясняет, почему современное искусство у нас часто слабое и при том невероятно высокомерное. Желание искать врага вместо того, чтобы созидать механизмы организации художественного процесса, -- это род интеллектуальной эрозии, неспособность качественно думать и нести ответственность за свои мысли. Один из аргументов «необунтарей» -- ущемление свободы. На обсуждении я спросил: когда, в какое время хотя бы один гениальный художник (от Микеланджело до Уорхола) был абсолютно свободен (от социума, рынка, заказчика)? Умение общаться с ними (проще говоря -- продавать свои работы) и обеспечивало условия для внутренней, творческой свободы. Свобода от экономических, социальных институций, от кураторов, рынка, биеннале и менеджеров есть торжество собственных бесконтрольных амбиций, фобий и комплексов. Рабство еще более гнетущее и безысходное. Хотите быть антиглобалистами, а потому не участвуете в мировом биеннальном движении? Напрасно! Тема каждого второго артфорума связана с национальной идентичностью, «малыми мирами», антиглобализмом. Главное, чтобы было, что по этому поводу сказать!

В современном мире институции не есть синоним несвободы (в самом деле -- в условиях получения гранта куда менее репрессивного по отношению к художнику, чем в фигуре царственного заказчика из Версаля XVIII столетия). Институции -- синоним качества и правил игры. Поскольку сегодня искусство оценивается скорее как ментальная, а не пространственно-пластическая конструкция, то степень совершенства проекта (будь он хоть видео, хоть инсталляция) напрямую зависит от рафинированности того интеллектуального приключения, в которое нас вовлекают. Сделать приключение интересным помогают диалог, деньги и -- да-да -- конкуренция. Все это обеспечивается институциональными механизмами. Мы не желаем мыслить качественно, не хотим быть интеллектуально изощренными, отраднее обезопасить себя от мира тупой агрессией. Тогда всегда можно оставаться в плену собственных иллюзий и никогда не узнать себе подлинную цену.