Вчера первый заместитель начальника российского Генштаба генерал-полковник Юрий Балуевский отреагировал на намерение Североатлантического альянса со 2 апреля приступить к охране воздушного пространства Литвы, Латвии и Эстонии (с 29 марта эти страны становятся членами Альянса). «Я не думаю, что в интересах НАТО сегодня осложнять ситуацию вблизи российских границ, поскольку наши действия могут быть адекватными», -- сказал генерал и посоветовал искать новые формы сотрудничества в рамках Совета Россия--НАТО, а не прибегать «к демонстрации своих мускулов». Речь идет о планах Североатлантического блока расположить на аэродроме Зокняй возле литовского города Шяуляй от четырех до шести истребителей F-16 из состава ВВС стран -- членов НАТО (предположительно Дании, Бельгии и Нидерландов). Необходимость переброски самолетов объясняется отсутствием у прибалтов своих ВВС.

Никакие международные законы не запрещают НАТО приступить к воздушному патрулированию в небе Прибалтики, не препятствует этому и Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). Однако эти действия, едва ли не по единодушному мнению российских военных экспертов, можно трактовать как "недружественные". Подвергается сомнению военная целесообразность такого патрулирования, поскольку в рамках программы «Открытое небо» можно получить гораздо больше информации.

Строго говоря, «военно-воздушный конфликт» начался несколькими днями раньше, когда российские военные предложили, чтобы их представитель принял участие в демонстрационном полете над Прибалтикой самолета дальнего радиолокационного обнаружения АВАКС. Натовцы вежливо отказали, и уже через сутки российский аналог АВАКСа -- А-50 летал над нейтральными водами Балтийского моря. Каким в этот раз будет «адекватный» ответ, можно только гадать. Ответить есть чем. На территории Калининградской области дислоцировано несколько отдельных авиаполков -- морской штурмовой, смешанный, вертолетный и гвардейский истребительный, не говоря уж о нескольких зенитных ракетных частях и подразделениях ПВО. О том, насколько просчитаны последствия «адекватного ответа», в случае если он все же будет дан, российские военные не говорят.