Живущий в Праге с 1981 года мэтр нонконформизма Виктор Пивоваров вернулся в Россию не одной инсталляцией, как Илья Кабаков, не черновиком отсутствующей выставки, как Эрик Булатов, а полноценной экспозицией произведений последних лет. Невероятно, но факт, что вовремя, к вернисажу, подоспел отлично изданный цветной каталог с хорошими статьями. А работ оказалось так много (более ста: из собрания автора, коллекции мецената выставки -- компании «Прома», частных собраний), что филиал экспозиции Пивоварова (картины 1999 года на сюжет «Кабинет доктора Фрейда») открылся в тот же день в галерее XL. Эта лучшая в Москве галерея Contemporary Art выступила помощником и организации "третьяковской" выставки, и издания каталога. На вернисаже прошла презентация собственной монографии Виктора Пивоварова «О любви слова и изображения», выпущенной издательством НЛО («Новое литературное обозрение») в авторитетной серии «Очерки визуальности».

Возвращение гуру московского концептуализма стопроцентно состоялось. Теперь пришла пора поговорить о сути и форме общения, проблемах коммуникации с этим до недавнего времени имевшим статус мифического «запретного плода» искусством. Творчество Виктора Пивоварова к такому разговору превосходно располагает. Аскезе методов Булатова и Кабакова он противопоставляет принцип новой всемирной отзывчивости. Лист из давшего название выставке пражского альбома 1999 года «Шаги механика» называется «Все время что-то сыпалось». Не случайная ремарка! В анфиладе Третьяковской галереи на Крымском валу, по словам самого художника Пивоварова и куратора выставки Ларисы Кашук, представлена метафизическая модель жизни московского концептуализма в семи частях. От действующих лиц и места действия (Москвы) до бытийственных кругов «заблудившегося Данте» и далее, к платоновским сверхсущностям -- эйдосам. Какие только шпаргалки хрестоматии изобразительного искусства XX века не высыпаются на глаза зрителя во время вояжа по модели! Супрематисты, конструктивисты, сюрреалисты и метафизики, а также многие коллеги по андерграундному цеху шифруются в пивоваровском ряду визуальными анаграммами: Магритт, де Кирико, Малевич, Кабаков, Рабин... Что с таким палимпсестом из тем, имен, аллюзий, ситуаций и цитат делать? Как оценить людям нового, неискушенного, не траченного проблемами советского быта и бытия века?

Для понимания всей навороченной модели концептуалистского сознания полезно подобрать слово-пароль, слово-ключ. Пивоваровский ключ -- детство. В двух статьях каталога (Даротеи Бинерт и Кати Деготь) детство называется художественной парадигмой, собственным «эйдосом» творчества Виктора Пивоварова. Чтобы бежать обыденности и деконструировать догму взрослому Страны Советов вменялось превратиться в ребенка. Для этого требовалось освоить (что и делали многие московские концептуалисты) маргинальный для высокой культуры язык: дидактических, рассчитанных на эффект прямого внушения материалов (плакатов, стендов), ликбезовских брошюр, наконец, книг для малолеток. Уже только ленивый и нелюбопытный не знает, что благодаря детской книге московский концептуализм принял эстафету от первого авангарда. Детская книжная иллюстрация была последней безопасной территорией для экспериментаторов школ Малевича, Родченко и Филонова. Она же явилась первой профессиональной мастерской мэтров московского концептуализма 60--70-х: Кабакова, Пивоварова, Алексеева, Васильева, Булатова. Сам Виктор Пивоваров о значении детской площадки на плацу Большой Культуры в только что вышедшей монографии говорит так: «...целые огромные культурные пласты [не востребованы] Институтом Культуры. Один из этих пластов -- океан художественной продукции для детей: детские книги и журналы, игры, календари, альбомы для раскрашивания, переводные картинки... В этой огромной Вселенной, лежащей на дне Культуры, кипит жизнь... Некоторые художники..., и я отношусь к их числу, ищут незараженные [этаблированностью] зоны и, однажды прикоснувшись ко дну культуры, знают, какое богатство там находится и сколь благодатно обращение к этим источникам».

Чтобы мудрое, тонкое и ироничное искусство московских концептуалистов, вернувшись в Россию, сразу не было бы сдано в архив, чтобы его любили не только пожилые «друзья-однополчане» и энтузиасты из коллекционеров и критиков, но просто образованная, просвещенная публика, уверен, необходимо вести -- да-да -- древнюю как мир культпросветпропаганду. Воспитывать детей на тех самых книгах с картинками Булатова, Васильева, Пивоварова. Тогда визуальный контакт с этой многосложной, многословной культурой московского концептуализма установится благодаря разработанной системе зрительных подсказок, иронических узнаваний и манков. Дело за малым: книги, иллюстрированные концептуалистами треть века назад, требуется переиздать сегодня!