У Северного альянса Афганистана, который вот уже несколько лет пытается перехватить у талибов, контролирующих 90% страны, инициативу в бесконечном афганском конфликте, появился хороший шанс. Как сообщают информированные источники газеты «Время новостей», в рядах верховного руководства талибов наметился раскол. Несколько недель назад из Кандагара, где расположена штаб-квартира верховного лидера «Талибан» муллы Омара, в Пакистан тайно бежали несколько его близких сторонников. Среди них бывший религиозный наставник Омара, назначенный им кази (главным судьей) Кандагара, а также начальник кандагарской службы безопасности.

По свидетельству наших источников, встречавшихся с беглецами в Пакистане, те глубоко разочарованы нынешней политикой предводителя талибов. Раньше, считают они, усилия Кандагара отвечали стремлениям афганцев покончить с непрерывной междоусобицей, раздиравшей моджахедов. В результате в большинстве провинций страны начали привыкать к мирной жизни. Однако теперь руководство «Талибан» видит только силовые методы решения внутриафганских проблем. Кроме того, как утверждают беглецы, ничего общего с истинной верой не имеют ни претензии муллы Омара на звание «эмира всех мусульман», ни его толкование ислама.

Талибские «диссиденты» утверждают, что виной всему -- советники из межведомственной разведки Пакистана, без которых мулла Омар не принимает ни одного сколько-нибудь серьезного решения. Среди военных командиров талибов, как утверждают очевидцы, очень редко попадаются афганцы, говорящие на родном языке пушту, в основном они говорят на арабском и урду (на этом языке изъясняются в Пакистане). Вывод очевиден: в рядах движения «Талибан», считающегося в основном представителем пуштунского этнического большинства Афганистана, главную роль играют отнюдь не афганцы.

Радикальное крыло в талибской верхушке усилилось после недавней кончины главы правительства движения «Талибан», муллы Раббани. Раббани, второе лицо в местной иерархии, безуспешно пытался смягчить имидж движения: изменить политику в «женском вопросе», пойти на уступки США по проблеме Бен Ладена и т.д. Однако в последнее время он тяжело болел и практически отошел от дел.

Раскол в рядах талибов могут выгодно использовать их противники из Северного альянса. Его лидеры видят свою задачу в том, чтобы организовать вооруженное сопротивление в тылу талибов, там, где ушедшие до поры до времени в подполье моджахеды ждут возвращения своих лидеров. На востоке Афганистана «пятой колонной» может стать бывший губернатор провинции Нангархар Абдул Кадыр, который способен перерезать «дорогу жизни» Кабул--Джелалабад и дальше, к пакистанской границе. На западе, в провинциях Гор и Герат вблизи иранской границы, готовится к выступлениям бывший губернатор Герата легендарный генерал Исмаил Хан.

Наконец, в центре страны восстание могут поднять живущие там афганцы-шииты, а чуть дальше, к северо-западу, в провинциях Джаузжан и Фарьяб, в активные действия могут вступить афганские узбеки, если их сумеет поднять вспомнивший о своих боевых амбициях генерал Дустум.

Подобная перспектива выглядит реальной лишь при соблюдении определенных условий: полная координация действий между союзниками Масуда и признание его главенствующей роли в альянсе, достаточное финансирование (военную победу в Афганистане, как правило, можно купить) и материально-техническая поддержка извне. Именно эти задачи Масуд пытался недавно решать во Франции, а президент Таджикистана Эмомали Рахмонов -- в России, где он на днях встречался с Владимиром Путиным.