Замглавы администрации президента РФ Виктор Иванов напомнил российским судьям, что большая часть населения страны до сих пор не верит в суд как реальный способ защиты своих прав. Судейский корпус, собравшийся на свое ежегодное совещание, привычно слушал доклад председателя Верховного суда Вячеслава Лебедева с массой статистических данных, свидетельствующих о проделанной титанической работе, -- только уголовных дел в 2003 году рассмотрено около миллиона. Но г-н Иванов привел цифры внесудебной статистики: он прочитал собравшимся сводку службы «РОМИР-мониторинг», из которой явствует, что 58% опрошенных россиян считают суд малоэффективным, а 17% вообще в него не верят. При этом главная причина недоверия -- коррупция. «Возможно, это не совсем объективный показатель, но настораживающий, -- заметил замглавы президентской администрации. -- Необходимо работать».

Администрация, кстати, борется с судейской коррупцией не покладая рук. Дело в том, что судей в России назначает президент и все кандидатуры проходят через его администрацию. В 2003 году из предложенных 3,5 тыс. отвод в администрации получило более 160 претендентов -- как пояснил г-н Иванов, у них были установлены связи с криминальными или коммерческими структурами. Для сравнения, в 2002 году отклонить пришлось всего 52 судейские кандидатуры, а в 2001-м -- 35. Кремль озабочен и стратегическими вопросами формирования судебной системы: г-н Иванов напомнил о том, что в России так и не создана система административного судопроизводства, которая сделала бы граждан менее беспомощными в спорах с чиновниками и госорганами. Таких дел в России столько же, сколько уголовных: около миллиона в год. «Граждане в этих делах изначально не являются равной стороной, поэтому необходимо создать механизм, который поставил бы их на равноправную основу и обеспечил защиту от произвола», -- сказал г-н Иванов.

По словам Вячеслава Лебедева, за произвол и другие несовместимые с должностью провинности в прошлом году 68 судей отрешили от должности, а еще 220 наказали в дисциплинарном порядке. Генпрокуратура семь раз обращалась в региональные суды с просьбой разрешить возбудить уголовное дело в отношении судей и шесть раз получила искомое разрешение. Правда, г-н Лебедев считает, что уголовное преследование судей все же мера крайняя, и вообще карательная политика внутри судейского сообщества -- очень щепетильный вопрос, потому что ее часто принимают за попытку лишить суд положенной ему независимости.

Карательная политика в нашем государстве вообще смягчается: и наказаний с лишением свободы назначают все меньше, и оправдательных приговоров выносят больше. Виктор Иванов, к примеру, порадовался, что в местах не столь отдаленных на сегодняшний день осталось всего только 850 тыс. человек. Тюрьму и колонию судьи теперь нередко заменяют крупным штрафом, а это, по словам г-на Иванова, означает, что у нас становится меньше граждан, «за плечами которых -- места лишения свободы». Что касается оправдательных приговоров, то выносят их в основном суды присяжных, которые пока не развернулись в полную силу и рассмотрели в прошлом году всего 492 дела. В 15% случаев присяжные оправдали подсудимого (в обычных судах оправдательных приговоров не больше 1%). Правда, примерно четверть гуманных вердиктов впоследствии была отменена. Но присяжные, по словам г-на Лебедева, тут не виноваты, а виноваты нарушения процедуры, пока не ставшей привычной. Для самих присяжных Виктор Иванов предложил ввести дополнительные гарантии неприкосновенности: заботиться о ней, по его мнению, мог бы специальный отдел в МВД или Минюсте, по образцу американской службы маршалов.

Кстати, качеством работы смежных ведомств судьи недовольны. Например, ошибки следствия часто приводят к тому, что суд бывает просто вынужден прекратить дело, хотя это порой ущемляет права потерпевших. Не радует качеством и работа прокуратуры: в прошлом году судьи вернули туда 35 тыс. уголовных дел из-за нарушений в обвинительном заключении. Только пятая часть дел вернулась обратно в суды в установленный срок. Четвертая часть вернулась с опозданием, а треть вообще исчезла непонятно где.